– А я горжусь тобой! Думаю, с выводом войск люди захотят отдохнуть от революции, и у нас появится возможность съездить в Шиофок. Я еще столько не показал тебе…
– Что нового в городе?
– Я забыл о самом главном: сегодня в магазинах появился свежий хлеб, и на кухне ждет тебя настоящий каравай. Но по-прежнему стреляют.
Тридцатого октября все ожидали окончания стрельбы, но она не прекратилась. Пулеметные перепалки слышались и в центре Будапешта, и где-то на востоке. С утра Антал собрался в город «за булочками», Верка не хотела его отпускать, но в конце концов он ушел. Часов в десять донесся гул канонады, суть которой была непонятна: ведь советские войска ушли, так неужели бои местного значения развернулись до артиллерийских баталий?
Антал возвратился только к обеду и еще с порога заявил:
– Сегодня ночью повстанцы захватили редакцию газеты «Сабад неп», теперь вместо нее будет выходить другая, под названием «Независимая Венгрия». Свежую выпечку я тебе принес, а вот новую газету не достал. Ну да ладно, обойдемся без нее. Следующая новость не лучше! Слышишь канонаду? Это революционные солдаты штурмуют здание горкома партии.
Верка не знала, как реагировать на его сообщение, поэтому спросила о другом:
– А куда делись «наши» цыгане? Их же могут расстрелять, как, впрочем, и нас.
– Нас никто не собирается расстреливать, это во-первых; во-вторых, романо действительно подались в Хорватию.
– А водители?
– Мой – уже дома. О других можно будет узнать у Сергея Владимировича. Наверно, он звонил, но мы с тобой спали как убитые.
– Я ему позвоню сама.
– Давай обедать!
Часов в пять вечера Верка связалась по телефону с торгпредством. Сергей Владимирович отозвался быстро и пообещал незамедлительно приехать. Вскоре действительно его «Татра» появилась во дворе. Он рассказал о сложной международной обстановке, связанной с Суэцким кризисом, и не исключил начала там большой войны. Советский Союз, конечно, не оставит в беде Египет, но лучше бы разрешить ситуацию мирным путем. Что касается Венгрии, то, кажется, с выводом советских войск начинается повальная охота на коммунистов. Сегодня повстанцы буквально расстреливали из пулеметов и танков горком партии и разгромили штаб-квартиру «Общества венгеро-советской дружбы». Советским специалистам и их семьям в целях безопасности рекомендуется покинуть страну.
– Я предложил Вере Павловне уехать со мною в Шиофок! – вырвалось у Антала.
– Нет, это еще хуже, чем оставаться здесь, – твердым голосом ответил Сергей Владимирович.
Верка догадалась о том, что ее миссия разведчицы в Венгрии исчерпана, а остается ли она здесь в качестве советского консультанта, зависит от принимающей стороны, которая должна взять на себя ответственность за ее безопасное пребывание. Понятно, что сегодня ни один венгр даже не заикнется об этом. В глубине ее души теплилась надежда на советскую помощь – не верилось, что наше руководство может допустить истребление венгерских коммунистов, – поэтому она обратилась к Сергею Владимировичу за разъяснением:
– Я бы хотела спросить вас вот о чем: до какой степени Советский Союз будет «уходить» из Венгрии?
– Думаю, до тех пор, пока в стране не начнутся глубокие разрушения основ социализма. Поводом возврата в Будапешт советских войск может послужить необузданный террор против сторонников социализма, необдуманное обращение венгров за помощью к империалистам, нарушение нынешним правительством ранее принятых соглашений с СССР или странами Варшавского договора, и тому подобное. Даже Суэцкий кризис не помешает нашему руководству принять такое решение, хотя на тактические ходы он непременно окажет влияние. Я понимаю, что предел «терпения» касается лично каждого из нас, находящегося в Венгрии, но в большой политике такие моменты учесть практически невозможно. Так что будем надеяться на лучшее.
– Вы мне советуете уехать домой? – снова спросила она, надеясь получить более конкретный ответ.
– Ситуация сейчас складывается не в нашу пользу. По крайней мере, вы должны быть готовы укрыться в стенах нашего посольства.
– Что стало с захваченными в ту ночь водителями?
– Они честно выполнили свою миссию по доставке в госпитали раненых и целыми и невредимыми возвратились домой.
– Могу я вас попросить об одном одолжении?
– Конечно!
– Принесите, пожалуйста, из школы игрушку для девочки Насти Поповой!
– У вас, надеюсь, будет возможность сделать это самой. Мне пора!
Последняя фраза чрезвычайно обрадовала Верку, и она почувствовала необузданный прилив душевных сил.
Едва ушел Сергей Владимирович, как Анталу позвонили.
– Вера, ты не возражаешь, если к нам сегодня придет мой давний друг и единомышленник? – спросил он.
– Конечно, нет! Как его зовут?
– Рудольф Хорват.
– Я его помню. Он хорошо говорит по-русски, потому что закончил Московскую сельскохозяйственную академию.
– Да, я знакомил тебя с ним в генеральной дирекции.
– Он руководит большим хозяйством.
– Совершенно верно!
* * *
Рудольф пришел с красной розой и плоской бутылью коньяка. Он извинился перед Верой Павловной за беспокойство в столь поздний час, объяснив это тем, что Антала невозможно найти на улице Восьмого Марта, по адресу его места жительства.
– А как ты узнал этот телефон? – спросил с задорной улыбкой Антал.
– Шерше ля фам! – ответил Рудольф, при этом хитро подмигнул Верке и добавил: – Мадам, между прочим, собирается вам позвонить в ближайшие дни.
– Я знаю ее: это госпожа Ковач! – вступила в игру Верка.
– Так точно, Вера Павловна, вы очень хорошо прочувствовали характер Зузы.
– Она мне понравилась с первого взгляда. Сейчас я вас оставлю на пять минут одних, чтобы нарезать бекон, а потом мы продолжим разговор об умных женщинах.
Вскоре Верка возвратилась с закуской. Друзья грустно молчали, и она поняла, что тон игривого настроения неуместен. Рудольф поднял голову и обратился к ней:
– Вера Павловна, я сегодня был у горкома партии, два часа спустя после его штурма повстанцами. Мы с Анталом хорошо знали первого секретаря горкома Имре Мезё. Это был замечательный венгр. Так вот, его застрелили в упор, когда он вышел к штурмующим с белым флагом для объявления перемирия. А потом, захватив здание, боевики вытаскивали партийных работников на улицу, вырезали им сердца, отрубали конечности, подвешивали за ноги, обезображивали лица, напяливали на них портреты коммунистических вождей и расстреливали…
– Как в том подвале, – заметила Верка.
– Только в более широких масштабах, – добавил Антал.
– Вам надо спрятаться – по крайней мере, до тех пор, пока вновь сюда не придут советские войска. По совершенно надежной информации, я узнал: из города Темишоары, что в Румынии, на Будапешт вот-вот двинутся тяжелые танки. Через три-четыре дня они будут здесь. Но за это время может произойти непоправимое. Поэтому предлагаю вам с Анталом перебраться ко мне на дачу под Вац. Я, как член революционного комитета предприятия, нахожусь в хороших отношениях с предводителями повстанцев, и у меня не будет проблем с досмотром машины. А уходить вам надо прямо сейчас, потому что мадам Ковач возглавила карательную группу боевиков с названием что-то вроде «Летучей кавалерии» и намерена к вам наведаться.
