6 марта 1942 года ефрейтор Вагнер (п/п 33041) сообщил своей жене Доротее Вагнер в Берлин: «…Мы страстно ждем весеннего наступления, которое должно принести нам избавление».
Из неоконченного письма другого солдата жене Гильде от 13 марта 1942 года можно понять, что в полосе обороны его соединения к тому времени активные боевые действия закончились: «Сейчас наступила маленькая передышка и, может быть, наступит поворот в общем ходе войны…»
Первой реакцией немецких военнослужащих на прекращение отступления вермахта было желание быстро, уже весной — летом 1942 года, исправить последствия своих неудач под Москвой. Но очевидно, что предыдущие отступательные бои и связанные с ними проявления панических настроений имели куда более серьезные последствия. Весной 1942 года в сознании многих военнослужащих вермахта возникает и укрепляется мысль, что на Восточном фронте каждый должен выживать самостоятельно.
В ходе отступления менялся в худшую сторону внутренний климат и взаимоотношения между солдатами непосредственно в боевых частях. Возрос процент проступков, ранее казавшихся недостойными военнослужащих вермахта. В записной книжке погибшего немецкого офицера (фамилия неизвестна) приводятся темы бесед с солдатами относительно искоренения имеющихся правонарушений. И если до ноября 1941 года беседы велись в основном о количестве отправляемых на родину посылок, то уже в январе 1942 года темы резко изменились. Появились такие разделы, как «Кражи у товарищей», «Грабежи», «Драки» — о явлениях, ранее несвойственных германской армии. Однако они стали проявляться во все возрастающих масштабах. Ухудшение внутреннего климата во многих подразделениях стало одной из составляющих снижения морального потенциала германской армии.
После битвы под Москвой солдаты и офицеры в боевых частях вермахта стали все чаще задумываться, что же на самом деле случилось с германской армией.
«Немецкой пропаганде удалось внушить германскому народу… что зима застала наши армии на Восточном фронте врасплох, в самый разгар успешного окружения Москвы, что весна принесет окончательную победу. Но прошла весна, настало лето. Именно весеннее наступление германской армии явилось тем решающим моментом, когда стало ясно, что война с Советским Союзом стала затяжной, что о победоносном окончании войны в 1942 году не может быть и речи и что противники обладают исключительным упорством и одинаковой силой». Так сказал пленный немецкий летчик — командир бомбардировщика Ю-88, сбитого в начале лета 1942 года в полосе Западного фронта. Эти слова наиболее точно отражают тогдашнее состояние многих солдат и офицеров вермахта.
ИЛЛЮСТРАЦИИ
Немецкий план операции «Тайфун»
Гитлер с генералами обсуждает план наступления
«Генерал Мороз» зимой 1941 г. стал нашим союзником
Кремлевская набережная осенью 1941 г.
Враг в небе!
Немецкие танки рвутся вперед
Разгромленная немецкая танковая колонна
Танк КВ-1 проходит мимо подбитого немецкого танка
Советская пехота контратакует
Генерал-фельдмаршал Федор фон Бок, командующий группой армий «Центр»
Генерал-лейтенант Вальтер Модель, командир 41-го танкового корпуса
Генерал-полковник Гейнц Гудериан, командир 2-й танковой группы
Генерал-полковник Эрих Гепнер, командир 4-й танковой группы
Генерал армии Г.К. Жуков, командующий Резервным фронтом
Генерал-полковник И.С. Конев, командующий Западным фронтом
Генерал-полковник А.И. Еременко, командующий 4-й ударной армией
Генерал-майор Л.М. Доватор, командир 2-го гвардейского кавалерийского корпуса
Ход немецкого наступления в ноябре 1941 г.
Здание манежа зимой 1941 г.
Противотанковые ежи на подступах к Москве
