– Боюсь, халиф, что нам предстоит расставание, – меж тем задумчиво проговорила волшебница. – Ты – повелитель огромной страны, я – колдунья, что обитает на самом краю мира. Как же твои подданные смогут принять такую властительницу?
– Прежде всего, ты – властительница моего сердца, очи моей души… А потому ты станешь прекраснейшей женой халифа Гарун-аль-Рашида, который в эту ночь полнолуния вновь стал живым и научился видеть мир.
– Повинуюсь тебе, мой повелитель.
Да, эликсир любви родился. И они оба испили его, соединившись так, как дано лишь истинно любящим.
Причудливыми путями порой вьется нить человеческой жизни. Аллах всемогущий не только велик, он еще и смешлив, создавая душу людскую так причудливо, что иногда ее половина может найтись только после многолетних поисков.
Оставалось лишь вернуться домой. И путь был хотя и долог, но не тяжел. До самого Багдада странников вели уже знакомые караванные тропы. Гарун-аль-Рашид, всесильный повелитель, был неузнаваем: отзывчивый и мудрый, он стал истинным другом и Синдбаду, и Фаруху. А прекраснейшая Махаббат украшала вечерние беседы замечаниями краткими и разумными. Удивительно, как может измениться человек, отдав другому душу и получив взамен счастье!
Взору уже открывались башни и минареты Багдада. Приближался день, когда Гарун-аль-Рашид введет свою любимую в тронный зал, миновав двери в селамлик и в сад, где еще резвятся одалиски, не ведая о том, что участь их будет решена с минуты на минуту.
Халиф предвкушал тот миг, когда останется с Махаббат наедине. Он, подобно юноше, пылал нешуточной страстью и старался лишь придумать, как уравновесить в своей новой жизни часы, кои следует отдать мудрому правлению, и часы, кои следует посвятить настоящему сокровищу, которое добыл для себя он сам.
И в этот миг Гарун-аль-Рашид услышал голос. Тот самый, теперь уже почти позабытый голос Ананке-судьбы, которая когда-то даровала ему себя, дабы познал халиф подлинную радость, и которая исчезла, дабы нашел Гарун-аль-Рашид счастье и познал горе. Это она, Ананке, толкнула его на поиски, которые успокоили душу халифа и явили ему все богатство мира.
– Ты оказался достойным учеником, халиф. Ты прошел через горечь боли и наслаждение счастья, сквозь поиск мира и радость его обладания. И сейчас я готова открыть тебе последнюю тайну, которую всегда прячет судьба. Знай же, всесильный халиф, тебе нечего более опасаться: ликованием встретит вас роскошный Багдад. Настежь распахнутся ворота дворца, и покои радостно примут халифа и его прекрасную супругу. Годы, отмеченные твоим правлением, о великий Гарун-аль-Рашид, годы, проведенные тобой с мудрой Махаббат, станут годами расцвета вашей удивительной страны. Ибо никогда до сего мига, как и никогда после, не будет она знать правителя, столь полно испытавшего все, что может выпасть на долю человека, все равно, царь он или простой метельщик.
У халифа, услышавшего голос невидимой красавицы, сладко закружилась голова. Однако голос не умолкал, и Гарун-аль-Рашид понял, что его ждет еще одно откровение.
– Мне же, Гарун, по прозвищу аль-Рашид, что значит Справедливый, осталось открыть тебе всего одну, но самую главную тайну. Помни, мудрый царь, судьбу поработить нельзя. Невозможно сделать ее своей пленницей и диктовать ей свою волю. Единственное, что доступно человеку – это счастливый дар подружиться с судьбой, сделать ее своей союзницей и, быть может, подругой. Лишь тогда жизнь этого человека не будет похожа на ежедневную борьбу, лишь тогда повезет ему насладиться каждым днем жизни.
– И да пребудет с нами всеми благодать Аллаха великого, – прошептал Гарун-аль-Рашид, почувствовав, что Ананке навсегда ушла из его жизни, оставив взамен главную свою тайну.
Свиток самый последний
– Так значит, дядюшка, халиф был не рад тому, что на свое место посадил такого несносного глупца?
– Ох, малыш… Он был и рад, и не рад. Вспомни, для чего он это сделал.
– Чтобы побольше быть со своей любимой…
– Верно. Но любимая умерла…
– Да, дядюшка. Это так несправедливо. Умерла, не выдержав счастья разделенной любви…
– Не совсем так, но… Итак, она умерла, и, получается, долгие прогулки в сопровождении целой свиты халифу стали уже не нужны.
– Но ведь этот глупец опозорил имя халифа!
– Ничуть, мальчик мой… Ведь все знали, что это халиф подменный, не настоящий. И все, кто решился посмеяться над этим глупеньким напыщенным юношей, выставили дураками именно себя. И именно на себя поэтому навлекли гнев правителя и справедливую кару.
– Как замечательно, когда правитель мудр… Правда, дядюшка?
– О да! Это замечательно для каждого из его подданных. Но как же это непросто для него самого! Редко случается, что его ближайшее окружение беспокоится о величии халифа, о его добром имени, а не о собственных туго набитых карманах. Но если такое случается… О, это воистину величайшее благо для страны!
– А почему у тебя стали такие печальные глаза?
– Потому, о мой мудрый племянник, что случается это столь редко и такие случаи можно пересчитать по пальцам на одной руке. И, увы, пальцев более чем хватит.
– Так редко?
– О да. Я знаю только об одной такой истории. А я много попутешествовал по свету…
– Так расскажи мне эту историю. И когда я стану визирем… Нет, когда я стану халифом, я буду знать, как надо себя вести. И ты сможешь мною гордиться.
– Ох… – Дядюшка печально усмехнулся. – Боюсь, я не доживу до того дня, когда ты станешь халифом.
– А давай поспорим… на тысячу тысяч динаров! Давай поспорим, что доживешь!
– Я согласен, мальчик мой, даже просто на тысячу динаров!
Мальчишка примолк, а потом поднял голову и посмотрел на дядюшку.
– А теперь расскажи мне про этого мудрого правителя и про то, как следует вести себя, сделавшись таким правителем. Ведь надо же мне у кого-то учиться…
– Тогда слушай. …Жил некогда в прекрасном, как сон, Багдаде принц и наследник престола по имени Гарун. И дана была ему встреча с самой судьбой…
