Нина даже не попробовала уснуть. Вместо этого она сидела, скрестив ноги, и проигрывала в памяти события дня. Возможно ли, что ее мать привела в исполнение свою угрозу?
«Она хорошая актриса, – думала Нина, – и кто бы не поверил ей? Я и не знала, что Роберт Пауэлл был так одурманен Бетси, что не видел, какая она. А может быть, и видел, но был от этого в восторге. Если Роб в эти дни играл с моей матерью, она явно оказалась настолько глупа, чтобы на это попасться. И если она сказала, будто я призналась в убийстве Бетси, то чем это обернется для меня? А когда Роб завтра укажет ей на дверь, она может пойти прямиком к начальнику полиции, чтобы потребовать награду. Что я могу с этим поделать – если могу вообще?»
90
Когда в доме погасло последнее окно, Бруно вышел из машины. Он дал Тимми снотворное и сейчас просто перебросил его через плечо; потом аккуратно перелез через изгородь, стараясь двигаться плавно, чтобы не потревожить мальчика. Внес его в купальню, открыл дверь кладовки, уложил маленького пленника на груду приготовленных для него одеял и связал по рукам и ногам, не затягивая веревку.
Тимми заворочался и протестующе замычал, когда Бруно накладывал на его рот свободную повязку-кляп, потом снова погрузился в глубокий сон.
Бруно знал, что завтра утром должен приехать сюда на грузовике ландшафтной компании. Если он не будет на месте в условленное время, то как он сможет это объяснить? «Но мальчик должен быть в порядке до моего возвращения, – думал он. – Даже если он проснется, то не сможет выпутаться или вынуть кляп – руки у него связаны за спиной».
Теперь, когда финал был близок, Бруно знал, что до самой кульминации должен сохранять невозмутимое спокойствие. Он посмотрел на лицо спящего Тимми. Полная луна давала достаточно света, чтобы он ясно видел его.
– Когда-нибудь ты стал бы очень похож на своего папочку, – произнес он. – А твоя мамочка сейчас вон в том доме и знать не знает, что ты здесь. Погоди, пока она узнает, что ты исчез.
Бруно понимал, что нужно уходить, но не смог устоять перед порывом. Он достал из кармана крошечный контейнер, открыл его, извлек ярко-синие линзы и вставил их в глаза. Он носил такие в тот день пять лет назад – на тот случай, если кто-нибудь окажется настолько близко, чтобы рассмотреть его и дать описание. Он помнил, как Тимми закричал: «Синеглазый убил папу!»
«Да, я это сделал, – подумал Бруно. – Да, я его убил».
Он снял линзы, приберегая их для завтрашнего дня.
91
Лео Фэрли не мог уснуть. Полицейский, которым он оставался по сути своей, посылал тревожные сигналы. Лео пытался от них отмахнуться.
«Лори в полном порядке, – напомнил он себе. – Я рад, что Алекс Бакли тоже находится в том доме. Несомненно, Лори ему нравится, и, что еще важнее, он знает, что сегодня ночью она находится в потенциально опасной ситуации, под одной крышей со всеми этими людьми. Тимми тоже в порядке, я разговаривал с ним сегодня, а в воскресенье навещу его… Тогда почему, черт побери, я так уверен, что происходит что-то очень плохое? Может быть, из-за этих дурацких датчиков? Они кого угодно с ума сведут».
Медсестра оставила на его прикроватном столике снотворное.
