— Мама, когда ты передашь Джеймсу мое письмо, скажи ему, пожалуйста, что я действительно очень счастлива. Он всегда был моим защитником, и я боюсь, что он не простит себе, что не помог мне в минуту опасности.
— Что верно, то верно, — усмехнулась Кэтрин. — Джеймс даже мне и отцу не дал бы против тебя слово сказать. Я передам ему твои слова, но не удивляйся слишком, если он вскоре сам явится в Балтимор убедиться, так ли это.
Смех раздался с другого конца палубы, где Майлс разговаривал с Джадом, Финбаром, Дермотом и Лайэмом.
— Твой отец, верно, снова рассказывает о своих подвигах в столкновении с главным констеблем. Он ведет себя так, словно только что был избран премьер-министром, папой римским и архиепископом Кентерберийским сразу! А он всего только перехитрил придурковатого правительственного чиновника, чья жажда мести чуть не сгубила его.
— Но, мама, этот придурковатый чиновник мог бы погубить меня своими обвинениями. Благодаря папе я смогу приезжать в Англию, не боясь ареста.
Кэтрин обняла дочь.
— Это звучит заманчиво, но у тебя не будет времени для путешествий ближайшие несколько лет. Устройство нового дома, ребенок, конный завод, о котором ты всегда мечтала, займут тебя полностью. Хорошо еще, что Тилли и Нора помогут тебе.
— Я рада, что Тилли решилась поехать со мной. Она встретилась с матерью Джада только вчера, но они уже подружились. Сейчас они у меня в каюте решают, что им еще нужно приготовить для ребенка. Не знаю, будет ли это мальчик или девочка, но ребенок будет всеми любим и отлично одет.
Услышав, как кто-то назвал ее по имени, Кэтрин обернулась и увидела своего названого брата Рори О'Бэньона.
— Если ты не хочешь отплыть с нами, Кэт, время прощаться. Скоро начнется прилив, и я не хочу упустить попутный ветер.
Кэтрин улыбнулась высокому рыжему бородачу:
— Иду, Рори. Я надеюсь, ты позаботишься о моей девочке.
— Ну конечно, Кэт. Ана мне как собственная дочь.
— Ну все твои «собственные» — мальчишки, — засмеялась Кэтрин. — Не знаю, как это твоя Мег управляется с десятью сыновьями.
Рори обнял ее.
— У моей Мег золотое сердце, и нравом она тебе не уступит. — Он поцеловал ее в лоб. — Увидимся, когда я вернусь.
Диана со вздохом обняла мать.
— Я буду скучать по тебе, мама. Я напишу тебе, как только смогу, и я не забуду ничего из того, чему ты меня научила.
— А как же я, Ана? — спросил Майлс, подходя к ним с Джадом. — Найдется у тебя что сказать на прощание своему отцу?
Слезы выступили у Дианы на глазах. Еще секунда, и она разрыдалась в его объятьях.
— О да, папа. Я буду и по тебе скучать. Джад поднес руку Кэтрин к губам:
— Благодарю вас, леди Кэтрин. Без вашей помощи я бы все еще искал пути вывезти мою семью и друзей из Ирландии. Вы и граф спасли нам жизнь, и я буду вам вечно благодарен.
— Женившись на нашей дочери, вы стали нашим сыном. — Кэтрин обняла его. — А мы всегда помогаем своим. И не называйте меня «леди Кэтрин». Мы теперь одна семья, и, если вы не можете называть меня мамой, называйте просто по имени. Джад улыбнулся.
— Если вы позволите, леди… Кэт… Кэтрин. — Лицо его внезапно изменилось. — Нет, этого не может быть!
— В чем дело?
— Ну да, конечно, теперь вся понятно.
— Да что понятно?
— Я был подростком, когда мой отец и Финбар говорили об одной пиратке, которая доставляла в Ирландию еду и оружие. Они говорили, что эту женщину следует причислить к лику святых за все то добро, что она сделала. Я помню, что смеялся, потому что не понимал, как это можно молиться святой по имени Кэт. Когда Диана сказала мне, что ее отец женат на мятежнице, я и не догадывался, что она говорит о знаменитой Леди Кошке…
Кэтрин, улыбаясь, приложила палец к его губам.
— Это, мой мальчик, семейная тайна. — Она кивнула в сторону мужа. — Не дай бог, чтобы Майлс услышал, что вы называете меня этим именем. Я обожаю его, но он становится тираном, когда речь заходит о моем прошлом.
— Вы и Майлс счастливы в браке. Не могли бы вы дать мне совет, как нам с Аной быть такими же счастливыми?
Кэтрин с минуту подумала:
— . Запомните четыре простые вещи, Джад. Заботьтесь друг о друге. Никогда не ложитесь в постель в ссоре. Будьте всегда готовы попросить прощения, если искренне считаете себя виноватым.
— Кэтрин, вы сказали, что следует запомнить четыре вещи, но вы назвали только три.
Наблюдая за тем, как он обнял подошедшую Диану, Кэтрин улыбнулась:
— Четвертая у вас уже есть. Взаимная любовь. Если она у вас есть, остальное очень просто.
Час спустя, стоя на молу, Кэтрин и Майлс смотрели вслед исчезавшему вдали кораблю.
— Я никогда не думала, Майлс, что отношусь к числу матерей-наседок, — сказала Кэтрин, утирая слезы. — Сначала Эрик покинул нас и пустился в приключения, а теперь наша красавица-дочь начинает свою жизнь отдельно от нас. Это все равно как утратить какую-то часть себя самой.
Майлс обнял ее и поцеловал в губы.
— Такова жизнь, Кэтрин. Дети рождаются, мы их растим, а как только они вырастают, они уходят. Так всегда бывает.
— Может быть. Но кто сказал, что мне это должно быть по нраву?
— И к тому же нам есть чему радоваться.
— Да, ты прав. Диана вышла за прекрасного человека, и будущей весной я стану бабушкой. Майлс потерся щекой о ее щеку.
— И ты станешь самой прекрасной и желанной бабушкой на свете, любовь моя.
Кэтрин улыбнулась и обняла мужа.
— Как и я, наша дочь полюбила врага и завоевала его сердце. Я молю бога, чтобы Диана с Джадом были так же счастливы, как и мы с тобой.
Нежно прижимая к себе жену, Майлс поцеловал ее.
— Они будут счастливы, любовь моя, непременно будут, моя прекрасная Леди Кэт.
