Борясь с чувством собственного бессилия, Тристан выпрямился и двинулся вперед, внимательно осматривая мебель и растения в кадках. Ни одна подушка не была сдвинута с места, ни единой кадки не оттолкнули в сторону, и уж тем более не перевернули; даже чертова листочка не оторвали от стебля. А вот гравий… На нем оказались небольшие поврежденные участки. Если принять во внимание их форму и расстояние между ними, нетрудно предположить, что какой-то человек бежал по дорожке к мольберту. Неужели Симона стояла рядом с Эм., когда их застигли врасплох?
Застигли врасплох… Как, черт подери, это могло случиться? Совершенно очевидно, что бандиты не проходили через дом, иначе прислуга заметила бы их.
Тристан пошел по усыпанной гравием дорожке, которая вилась среди растений и вела к задней стене дома. Дверь уже была близко, когда какой-то проблеск слева от дорожки привлек его внимание. Он остановился и наклонился, отодвигая в сторону зеленые с белым листья вьющегося растения. Под ними обнаружился стеклянный пузырек вроде тех, которые аптекари используют для продажи микстур. Тристан поднял бутылочку, отметив, что только пара капель прозрачной жидкости сохранилась на самом ее дне.
Чувствуя, как у него обрывается сердце и сводит, желудок от неприятной уверенности, он вытащил пробку, поднес отверстие к носу и осторожно принюхался.
– Локвуд!
– Я здесь, Ноуланд! – отозвался он, быстро возвращаясь обратно, крепко сжимая пузырек в кулаке.
– Мы ничего не нашли в комнатах леди Локвуд, что дьявольски неприятно.
Тристан не ответил; он молча стоял рядом с Ноуландом, не сводя глаз с разбросанных принадлежностей для живописи.
Вдруг его лицо покрылось бледностью.
– Грегори!
Когда клерк поднял взгляд, Тристан бросил ему пузырек.
– Лови!
– Хлороформ? – спросил Ноуланд, пока бутылочка кувыркалась в воздухе.
– Да. Будем надеяться, что тот подонок, который его использовал, знал, что делает, иначе…
– Иначе – что?
– Иначе Эм и Симона вполне могли получить передозировку, – объяснил Тристан, направляясь к большому пятну сбитого гравия на полпути между стеной и дорожкой.
– Вы хотите сказать, что они могут умереть?
– Мы надеемся, что этого не случится, – ответил Ноуланд, пока Тристан рассматривал гравий. – Я сильно сомневаюсь, что леди Локвуд обрадует доставка трупов. Скорее те, кто захватил леди Эммалину и леди Симону, должны очень аккуратно применять это средство.
– А почему, вы думаете, ей нужно, чтобы они были живы?
– Потому что в противном случае их убили бы прямо здесь. Судя по всему, у Люсинды есть какой-то более сложный план.
– Но откуда мы знаем, что их не убили, а тела просто увезли, чтобы это только выглядело как похищение? Что, если их бросили на темной и залитой дождем дороге…
– Извольте взять себя в руки, мистер Грегори. Сейчас середина дня, небо достаточно чистое, а леди Локвуд нужны деньги, которых она уж точно не получит за счет смерти одной из этих леди. Вот смерть Тристана – это совсем другое дело.
– Это означает, – сказал Тристан, наклоняясь и поднимая с гравия несколько длинных иссиня-черных волос, – что в ее план входит использование этих леди в качестве приманки, так Люсинда рассчитывает заманить меня в опасное место.
– А разве одной женщины для этого мало? Зачем ей все три?
– Вот этого я не знаю, – неохотно признался Тристан, накручивая волосы Симоны себе на палец. – Даже не догадываюсь. Ноуланд, у тебя нет никаких идей насчет этого?
– Боюсь, что нет, хотя я уверен: как только мы увидим процесс осуществления ее планов, то хлопнем себя по лбу и посетуем на то, что они были до обидного предсказуемы, а потом выругаем себя за слепоту и полную тупость.
Грегори пожал плечами.
– Все это не внушает особых надежд на благоприятный исход, лорд Ноуланд.
Тристан был слишком занят собственными мыслями и вопросами, чтобы обращать особое внимание на этот обмен мнениями: судя всему, совсем недавно на этом месте шла нешуточная борьба. Наклонившись, Тристан внимательнее осмотрел землю, но крови не обнаружил, что принесло ему невероятное облегчение. Оставалось надеяться, что насильники не догадаются обыскать Симону, тогда у нее по крайней мере останется кинжал – неплохое средство, чтобы защищать себя и Эммалину.
Тристан повернулся и снова посмотрел туда, где стоял мольберт – там осталось несколько небольших пятен, но помимо этого…
Да, похоже, в то время как Симона оказала сопротивление, Эмми этого не сделала. И хотя реакция обеих ни в коей мере не была удивительной, Тристану пришлось признать, что он разочарован в сестре.
– Локвуд, у меня есть предложение.
Тристан поднял голову и встретился взглядом с Ноуландом.
– Я слушаю.
– Совершенно очевидно, что у нас нет выбора. Мы должны встретиться с леди Локвуд.
– Согласен. – Тристан кивнул. При этом он не переставал думать о том, что еще ему следует предпринять. – Грегори, я хочу, чтобы ты вернулся в контору у склада и ждал там. Ты, Ноуланд…
– Я отправлюсь в Скотленд-Ярд, чтобы сообщить о двух новых похищениях. Чем больше глаз и ушей будут задействованы в поисках молодых леди, тем больше у нас шансов их найти.
Этот человек умел читать мысли! Поразительно. Если бы только он смог поскорее прочесть мысли Люсинды…
– Мне нужно найти герцога Райленда.
– О черт! – воскликнул Ноуланд. – Об этом я и не подумал. Наверное, это хорошо объясняет, почему мои начальники продолжают держать меня в кабинете. Хочешь, мы поедем с тобой в качестве моральной поддержки?
– Спасибо за предложение, но, наверное, лучше, если это будет моим сольным выступлением.
– Ты уверен?
Тристан кивнул.
– Если я что-то узнаю, – осведомился Грегори, – то куда мне передать новости?
Тристан на мгновение задумался:
– В ближайшие два часа я скорее всего буду в доме его светлости, а потом вернусь к себе домой. Думаю, Люсинда будет искать меня там.
– Тогда по дороге на склад я заеду к вам домой и скажу вашим слугам, где вы находитесь. Мало ли что еще может случиться.
– Верно. Молодец, Грегори, не забудь напомнить, чтобы я прибавил тебе жалованье.
– Если я смогу помочь благополучному возвращению обеих дам, это станет для меня достаточным вознаграждением, сэр.
После этого заверения все разошлись. При этом Тристан продолжал думать о том, что Эммалина, Сара и Симона – единственные женщины на свете, по отношению к которым у него есть какие-то обязательства, и теперь он подвел каждую их них. Его единственная надежда заключается в том, что все они будут действовать хоть сколько-нибудь разумно, хотя вряд ли это будет иметь какой-то благоприятный результат в отношении Сары. Она может взять обратно свое утверждение, будто беременна от него, но… Люсинда, руководствуясь простой рассудительностью и логикой, ей не поверит, так как рождение потомка, законного или нет, может испортить ее далеко, идущие планы. Вот только почему Люсинда не убила Сару этим утром на дороге? Идеальная случайная смерть. Нет, очевидно, Люсинде Сара пока нужна живой.
