— Пссст, — произнесло оно. — Это я. Твой двоюродный брат Зигго.
Бэби пораженно воззрилась на него:
— Зиг! Я тебя не узнала. Хотя, с другой стороны, как тебя узнаешь? Ты что тут делаешь? И чего ради так вырядился? Как ты вообще сюда попал?
Она нервно глянула на Джейка. Тот умиротворенно улыбался небесам из–под прикрытия черных очков. «Й, — думал он. — Как же произносится Й?»
— Эй, эй, эй, — рассмеялся Зигго. — Не все сразу. Ты от этой дряни вообще не расслабляешься, что ли? Во–первых, на самом деле меня тут вообще нет. То есть, в физическом смысле, как тебя. Это кунштюк с параллельной всюхой. Для родичей я по–прежнему на днюхе у дяди Ойстрица, жую уранбургер и езжу по ушам паре вогонов[134], которых никто не звал.
— Ой, ням. — У Бэби потекли слюнки. — Мне так урана хочется с тех пор, как мы сюда прилетели, просто не описать. На севере, говорят, его целые горы. Может, вместе сгоняем? Ты здесь надолго?
Зигго попробовал сесть. Однако его новое тело не было приспособлено к вертикальной мобильности. Удалось ему только упасть, и он лежал, дрыгая всеми шестью лапами, пока Бэби не протянула руку и не перевернула его на пузико.
— Спа, — сказал он. — Ненадолго. Надо вернуться, пока там никто не заметил, что я — лишь голограмма того, кем был когда–то. Но сюда я не развлекаться приехал, хоть видеть тебя, дорогая моя, — уже развлечение. Ты что, записок моих не получала?
— Записок? А куда ты их слал?
— Куда ж еще? — Зигго закатил свой единственный глаз — зрелище не очень приятное. — В эфир. Ты свою э–почту вообще не проверяла?
Бэби сконфуженно засопела:
— Не–а. Мне даже в голову не пришло. Тут слишком весело, Зиг. Охота сидеть все время перед компьютроном. Компьютроны я в себе уже изжила. Цветика–ботаника больше нет. Отринь виртуальное, обними реальное. А кроме того, я так и не научилась толком логиниться. Чего? Ты чего это делаешь?
Зигго отбивался от воздуха передними лапами.
— Пытаюсь обхватить голову руками, чтобы подчеркнуть свои шок и смятение. Коммуникация — первое, чему учат на курсах межзвездного пилотирования.
— Зиг. Нас не особо, знаешь, тренировали, да и руководства пользователя не выдали. Мы угнали космолет.
— Так и есть. И кстати — поэтому я здесь. Не здоровье поправлять, знаешь ли. — Единственным выступающим вперед глазом Зигго оглядел себя с отвращением. — Обосраться можно с этого конкретного глюка. Ты что, не могла себе сочинить какой–нибудь гигантский цветочек или типа того? Мне требовался–то всего один хороший образный крючок, чтобы поспособствовать соматизации. Сама ведь знаешь, как это действует. Меня устроил бы и маленький славный гоблин или синий кенгуру. Даже бублик.
— Я не знала, что ты придешь.
— Да ладно. Как бы там ни было, этот инцидент, похоже, разворошил всю Ведущую Кохорту. У меня приятель — Ексл — работает на Кохортовых кухнях металлургом. И вот он задержался как–то после работы — хотел подрезать парочку алюминиевых слитков, — и тут заходят эти две шишки, Кверк и еще один. Ексл быстренько обратился и сделал вид, что он плавильный котел, пока те не ушли. Знай себе молился, чтобы под ним огонь не зажгли. Со слухом у него было не очень хорошо, он ведь был котел, поэтому всего не разобрал, но речь между ними шла о том, чтобы «нейтрализовать» тебя и двух твоих подружек. Они сказали, что у вас дефективные аллели.
— Дефективные аллеи? Да если у нас они дефективные, у них будут дефективные проспекты.
— Это гены, Эйнштейнесса. Как в хромосомах, а? Короче, штука в том, что ты, как это, по–моему, называют земляне, — «зрянь».
Джейк медленно обратил к нему голову, снял зеркалки, уставил на Зигго расширенные зрачки и протянул:
— Срань, мужик, срань. — После чего с подчеркнутым достоинством снова нацепил очки и отрубился на песке.
Зигго недоуменно воззрился на Бэби:
— Кто этот мусороид?
— Насчет него не переживай, — ответила та. — С ним все будет в норме.
— А с тобой — вот вопрос. Они за тобой кинулись. И на твоем месте я бы собрал вещички и поцеловал на прощанье твою милую сладкую Землю. Ох да не грусти ты так, а то я не выдержу. Во всюхе полно других планет. И что ни день — новые возникают.
— Ага, но. — Глаза Бэби подернулись влагой.
— Но что? Ты же видела, что они сделали с Мишель Мабелль. А ведь она ничего не угоняла. И не сбегала на Землю. И, блядская Бетельгейзе, не собирала рок–группу. Ну в самом деле, Бэби! Ты разве не в курсе, что рок–н–ролл мертв? Эмбиент, транс, джангл, даже дрим–поп или лаундж — это я еще могу понять, но рок? Он такой — я не знаю — пассэ[135]или как–то. Дорогуша, не будь ты моей двоюродной сестрой, я бы задумался, не подать ли на тебя в суд за нарушение моды. Ой, ладно тебе, я пошутил. Ну посмотри на меня, Бэби.
— Рок–н–ролл никогда не умрет, — ответила Бэби; нижняя губа у нее дрожала. — И я остаюсь. — Она положила руку Джейку на ногу.
Зигго взглянул на Джейка так, будто увидел его впервые.
— Только не говори мне, что ты…
— Нет.
— Влюбилась.
— Любовь? А она тут при чем? — рявкнула Бэби. — Извини, Зиг, — тотчас же устыдилась она. — Тут много всего. — Она перевела взгляд на небо, где, бибикая, висело двояковыпуклое облако. — Это твой транспорт?
Зигго попробовал помахать облаку.
— Иду, иду! — крикнул он.
Бип, бип. Облако — замаскированная летающая тарелка — запарковалось вторым рядом. А как Бог относится к двойной парковке, знали все. Бип, бип.
— Зиг, ты же сказал, что параллелируешь. Зачем тебе блюдце?
— Да я тут чуваков встретил с Планеты Х. Они меня просто подкинут до плана повыше, а я уже оттуда сорвусь сам. Отличные, кстати, парни. Насчет моей нынешней э–э конфигурации даже глазом не моргнули. Тебе надо с ними познакомиться, Бэби. Отвлечешься заодно.
— Меня чужие чужики не интересуют. — И она всхлипнула.
Зиг собирался ответить, но блюдце снова забибикало, и он не стал.
— Ладно, сестрица, это было поистине. Чип–чип.
— Чип–чип. О, и еще — спасибо, Зигго. Большое.
Зигго взмыл, как китайский бумажный дракон. В облаке открылась дверца, и он в ней исчез. Облако с места развернулось на 180º, сделало свечку к востоку, разогналось над мысом Байрон и пропало из виду.
§
Капитан по фамилии Кверк
