А тем временем на крикетном поле над козырьком сцены завис вертолет «Третьего канала». Из него репортер орал в мегафон Кверку:
— Обещайте нам эксклюзив, — вот что орал он. — И можете выдвигать свои условия.
— Снимите меня отсюда, — умолял Кверк. — Я готов на все.
§
Игги и Ревор сидели бок о бок, обратив морды к небесам.
— Чтоз аахи неяд оро гаяи по мея, — в порядке эксперимента поинтересовался Игги, наваливаясь на Ревора и тычась в него лбом. Ревор его беспокоил. Малыш не говорил ни слова уже несколько часов кряду. Ревор мотнул головой и сложил свою странную маленькую пасть в подобие смущенной улыбки. Затем поднял лапу к глазу и смахнул набухшую слезу.
— Ох, Иг, — всхлипнул он. — Я буду по ним скучать.
— Я знаю. — Игги раззявил здоровенную пасть пошире. Ревор кокетливо похлопал ресницами. Потом передними лапками зацепился за клыки пса, подтянулся, перевалился и оказался внутри. Поворочавшись так, чтобы мордочка смотрела наружу, чуть выдаваясь над нижней губой Игги, он устроился на толстом влажном языке бультерьера. Края этого языка уютно завернулись вокруг его тельца. Так они сидели очень долго, и лишь вздохи Ревора доносились из пасти его большого друга.
§
А несколько недель спустя…
Джейк извлек зеленую веточку из вазы на столе и принялся рассматривать ее, поднеся к свече.
— Интересно, почему ее называют ракитой, — пробормотал он.
Киа, девушка из «Сандо», носившая на себе инь–ян, пожала плечами:
— Какая разница. — Она подалась к Джейку над столом, утвердила подбородок на сложенных руках и пристально всмотрелась. Она была в восторге. Ей не удавалось затащить его к себе на ужин чертову уйму световых лет. Вот если б только он еще и это странное настроение себе сменил. Но он по–прежнему разглядывал листочки. — Ты сегодня где–то витаешь, — робко произнесла она.
— Прости, — извинился Джейк перед салатницей. — Я в последнее время — не очень хорошая компания. Наверно, я пойду.
— Нет–нет–нет. Я не имела в виду, что ты… Давай я еще бутылку открою?
— Если хочешь.
— Как ты думаешь, почему это называется «витать в облаках»? — спросила Киа, отодвигая стул и направляясь к холодильнику за вином. — Ты только подумай. Про тех, кто «нетвердо стоит на земле», у кого «нет почвы под ногами», говорят, что они вообще «с луны свалились». Но ведь это может быть и хорошо, правда? Если мы хотим что–то похвалить, мы говорим «не от мира сего», называем «внеземным». Ты как считаешь, Джейк, космос как концепт — это хорошо или плохо?
— Ненаю, — равнодушно промямлил тот, разрывая хлебную корочку на крошки помельче. — Космос — просто место. Место. — Он протянул ей стакан и натянуто улыбнулся. — Это Солнце Ра сказал, знаешь. «Космос — наше место».
Еще несколько минут они пили молча. Затем Киа потянулась к Джейку и коснулась его руки. Она заметила татуировку летающей тарелки и кончиком пальца осторожно обвела контур. Прошло еще сколько–то минут — ни один не произнес ни слова.
— Тебе та девчонка по–настоящему нравилась? — спросила Киа.
— Ну да, — пожал плечами Джейк.
— Юные Тела Лечатся Быстро[165], — сказала Киа. — Так ведь в песне поется?
Джейк не ответил.
— Ну что — ты остаешься на ночь, Джейк?
Он вздохнул. Грустными глазами посмотрел на девушку. Он по–прежнему все время думал о Бэби. А она обо мне вообще думает? Вдруг в заднице у него зачесалось, раздался тихий «бип». Джейк медленно расплылся в улыбке. Ему неожиданно пришло в голову, что Киа — довольно симпотная девчонка.
— Ненаю, — протянул он. — А ты как думаешь?
