Ник определенно не мог рассказать своей тринадцатилетней племяннице о том немногом, что ему нравилось в Гейл.
– У нее красивые волосы.
– Вот как? Ты бы стал встречаться с девушкой только из-за того, что у нее красивые волосы?
«Наверное, нет».
– Да.
– А какой твой любимый цвет волос?
– Каштановый.
– А что тебе еще нравится?
«Розовые губы и розовое боа».
– Хорошая улыбка.
Софи посмотрела на него и улыбнулась, на ее зубах были брекеты.
– Такая?
– Да.
– А что еще?
На этот раз Ник ответил правду:
– Большие карие глаза. И еще мне нравится, когда девушка способна не спасовать передо мной.
«А еще, – добавил он мысленно, – с некоторых пор мне стал нравиться сарказм».
Софи окунула кисточку в зеленый лак и занялась ногтями на другой руке.
– Как ты думаешь, стоит девочке звонить мальчику?
– Конечно, а почему бы нет?
– Бабушка говорит, что девочки, которые сами звонят мальчикам, невоспитанные. Она говорит, что вы с папой никогда не связывались с такими девочками, потому что, когда они вам звонили, она никогда не позволяла вам с ними говорить.
За исключением собственной матери. Ник никогда не встречал таких женщин, которые бы видели только то, что хотели видеть, и ничего больше. Пока Ник и Луи росли, они и без телефона успели попасть во множество переделок. Например, на последнем курсе колледжа Луи сделал одной девушке ребенка. А когда парень-баск делает ребенка доброй католичке, за этим неизбежно следует венчание в соборе Святого Иоанна.
– Твоя бабушка помнит только то, что хочет помнить, – сказал он Софи. – Если ты хочешь поговорить с парнем по телефону, не понимаю, почему бы тебе этого не сделать. Только сначала посоветуйся с папой. – Ник посмотрел, как Софи дует на накрашенные ногти. – А может, тебе стоит поговорить обо всех этих девчоночьих делах с Лайзой? Через неделю она станет твоей мачехой.
Софи замотала головой:
– Лучше я поговорю с тобой.
– Мне казалось, Лайза тебе нравится.
– Она нормальная, но мне больше нравится говорить с тобой. К тому же она поставила меня самой последней в ряду подружек невесты.
– Наверное, потому, что ты меньше всех ростом.
– Может быть. – Софи посмотрела на бутылочку с лаком, потом на Ника. – Хочешь, я и тебе ногти накрашу?
– Ни за что! Когда ты в прошлый раз накрасила, я забыл снять лак, и продавец на бензоколонке посмотрел на меня очень странно.
– Ну пожалуйста…
– Даже не думай об этом, Софи.
Девочка нахмурилась и тщательно завинтила крышку флакончика.
– Я не только последняя в ряду, но мне еще придется стоять рядом сам знаешь с кем.
– С кем?
– С ней. – Софи показала на стену. – С той, которая там.
– С Делейни?
Софи кивнула. Ник удивился:
– Почему это имеет для тебя какое-то значение?
– Сам знаешь.
– Нет. Может, объяснишь?
– Бабушка сказала, что девушка, которая там живет, раньше жила вместе с твоим папой и он к ней очень хорошо относился, а к тебе – плохо. Ей он покупал красивую одежду и разные вещи, а тебе приходилось носить потертые джинсы.
– Мне нравятся потертые джинсы.
Ник взял со стола карандаш и всмотрелся в лицо Софи. Она поджала губы точь-в-точь так, как делала Бенита, когда говорила о Делейни. Генри, несомненно, дал Бените повод, и не один, для горечи, но Нику не нравилось, что это как-то влияет и на Софи.
– Все, что происходило или не происходило между мной и моим отцом, не имеет никакого отношения к Делейни.
– Ты ее не ненавидишь?
Ненавидеть Делейни? Такой проблемы у Ника никогда не было.
– Нет.
Софи убрала лак в рюкзак и сняла со спинки стула пальто.
– Ты отвезешь меня в конце месяца к ортодонту?
Ник встал и помог девочке надеть пальто. До ортодонта, которого посещала Софи, было почти два часа езды в один конец.
– А разве папа не может тебя отвезти?
– У него будет медовый месяц.
– Ах да. Тогда, конечно, отвезу.
Когда Ник провожал Софи до двери, она обняла его за талию и спросила:
– Дядя Ник, а ты точно никогда не женишься?
– Точно.
– Бабушка говорит, тебе просто нужно найти хорошую девушку-католичку, и тогда ты будешь счастлив.
– Я и так счастлив.
– Бабушка говорит, тебе нужно влюбиться в баскскую женщину.
– Похоже, вы с бабушкой много говорите обо мне.
– Вообще-то я рада, что ты не женишься.
Ник протянул руку и вытянул из-под воротника пальто Софи большую прядь ее черных волос.
– Это еще почему?
– Потому что мне нравится, когда ты только мой.
Ник стоял на тротуаре перед своей конторой, смотрел на удаляющуюся племянницу и думал о том, что девочка проводит слишком много времени с его матерью. Если так пойдет и дальше, то Бенита перетянет ее на свою сторону, и тогда Софи, тоже начнет приставать к нему, чтобы он женился на милой баскской женщине.
Он засунул пальцы в передние карманы джинсов. Луи из тех мужчин, которые женятся, а он нет. Первый брак Луи продлился не больше шести месяцев, но ему нравилось быть женатым человеком. Ему нравилось жить с женщиной. Луи всегда знал, что снова женится. Он знал, что когда-нибудь влюбится, хотя после развода у него ушло почти восемь лет на то, чтобы найти подходящую женщину. Ник не сомневался, что с Лайзой Луи будет счастлив.
Дверь салона Делейни отворилась, и на улицу поковыляла одна из седых старушек, которые любят укладывать волосы куполом. Проходя мимо Ника, она посмотрела на него так, как будто знала, что он замышляет что-то плохое. Ник тихо рассмеялся и перевел взгляд на окно салона. Сквозь стекло было видно, как Делейни подметает пол, как идет в глубину салона с совком для мусора. Ник с удовольствием смотрел на ее прямые плечи и спину, на легкое покачивание бедер под трикотажной юбкой, облегающей ее округлые формы. Чувствуя нарастающую тяжесть в паху, он представил ее безупречной формы грудь, прикрытую розовыми перьями. Он подумал о ее больших карих глазах, длинных ресницах, веках, отяжелевших от желания, о ее губах, припухших от его поцелуев.
«Я тебя хочу», – сказала она. Вернее, он вытянул из нее это признание, как какой-нибудь жалкий неудачник, вымаливающий любовь. Никогда в жизни Ник не требовал от женщины, чтобы она сказала, что хочет его. У него не было в этом надобности. Для него никогда не было важно, чтобы розовые губы женщины прошептали эти слова. А вот теперь, похоже, стало важным.
