Но Оля сосредоточила свое внимание не на Григории. Рядом, в двух шагах от них, стоял какой-то мужчина. Он беззастенчиво смотрел на ее грудь. У Ольги инстинктивно поднялась рука, она попыталась поправить пиджак и зацепилась за острый уголок карточки. Ламинированная табличка, на которой тонкими изогнутыми черными буквами были написаны ее имя и фамилия. Именно на них смотрел этот человек. Григорий уже закончил анекдот, жарко смеялся ей в ухо, сильнее сжимал локоток, коленом касаясь ее колена, губами слегка прикоснулся к мочке. Человек рядом с ними поднял взгляд на нее. Взглянул на Ольгу. Ей в глаза.
– Оля, здравствуй.
Она шагнула к нему, на ходу оттолкнув руку Григория, зацепилась ногтем мизинца за его браслет:
– Здравствуй, Олег.
– Вот оно как бывает.
– Я… Я пришел на работу. Устраиваться. Сюда. Ты здесь?..
– Ты подошел. Это самое главное.
12. Прыжок без парашюта
Когда я покупал себе солнечные очки, произошло одно знаменательное событие в моей жизни. Может показаться странным, но оно было знаменательно своей заурядностью и тем, что я эту заурядность прочувствовал. Простые поляризованные стекляшки, в пластиковой оправе, имидж и прекращение игр в жмурки с Солнцем. Но не это было главное. Я их купил для себя, я буду их носить, они будут защищать мои глаза от ультрафиолета. С другой стороны, если ко мне завтра подойдет Богдан и попросит, я с радостью дам их поносить. Могу даже подарить, если они ему очень понравятся. Это моя вещь и я могу распоряжаться ею так, как мне хочется. Не магический артефакт, фетиш или амулет. Предмет, сделанный другими людьми на продажу. Я буду беречь их, но не только и не сколько потому, что они мне нравятся. Просто, кроме всего прочего, я заплатил за них определенную сумму, можно беречь вещь уже хотя бы из-за этого. Я купил их для себя, за заработанные мною же деньги. Это моя собственность, и их судьба в моей власти.
Когда я пришел домой, то впервые подумал, что у меня нормальная планировка. Не замечательная, сногсшибательная или гениальная. Нормальная. Ведь, если задуматься над этой темой, проектировщикам было тяжело. Дом строился в уже застроенном районе на месте каких-то складов. Им пришлось сделать его несимметричным и несколько непонятным. Некоторые подъезды выходили во дворик, другие на улицу, а один был в торце – в противоположном торце была глухая стена. Но им все-таки удалось сделать так, чтобы у каждой квартиры был санузел, кухня, жилые комнаты и вход. Правда, говорят, что на последнем этаже есть двухкомнатная, куда можно войти только через прихожую соседей – но это лишь сближает людей. Кроме проблем с планировкой, у людей, строивших дом, в котором я живу, возникли неприятности во дворе. Там намеревались расположить подземный гараж.
Но когда его начали строить, оказалось, что лучше глубже не копать. Неразорвавшуюся бомбу времен второй мировой осторожно увезли за город и уничтожили, а гараж получился наполовину подземным, он возвышался над двором на полтора метра. На его крыше разбили детскую площадку. Так получилось. С этим надо жить, раз изменить нет возможности. Вот и моя прихожая… В принципе, это же удобно – из любой комнаты можно попасть в соседнюю, и не надо топать по длинному коридору. А то, что ванная находится слева… Я давным-давно привык поворачивать налево, когда прихожу домой и намереваюсь помыть руки. Это ведь моя квартира, пусть даже большую часть стоимости ее покупки оплатили мои родители. Я в ней живу, мне нравится вешать на стены картинки и покупать новый чайник на кухню – просто потому, что цвет его будет подходить под цвет скатерти.
Я сунул ноги в свои тапочки, повесил свою куртку в свой шкаф, пошел по своему паркетному полу в свою ванну. Там лежали мои туалетные принадлежности. Я открыл свой кран и стал пить свою воду – я же исправно плачу по квитанциям водоканала. Завтра сюда придут мои друзья. Я разделю с ними это пространство… Делиться можно, когда обладаешь чем-то… Своей книгой я поделюсь со всеми, кто захочет ее прочесть.
Сварил себе макароны, залил томатным кетчупом и принялся есть их вилкой. Съел все, достал из холодильника банку со шпротами. Открыл, перевернул на тарелку и стал по одной отправлять рыбки в рот. Масло текло по подбородку, его я вытирал мякишем хлеба и затем кусал мокрую краюшку. Нашел в шкафу пакет с карамельками. Кинул в рот сразу две. Кисленькие, к ним сразу прилипли крошки хлеба, блаженство. На нижней полке холодильника – банка с маринованными шампиньонами. Держал для какого-нибудь праздника. Разве он не наступил? Но грибочки есть не легко, я прожевал несколько штук и остановился. Посмотреть телевизор? Поспать? Сходить в магазин за новой порцией продуктов?
Прошел час, я лежал под пледом и засыпал. Телевизор должен был выключиться сам минут через двадцать. На столике возле дивана – обертки шоколадных батончиков, крошки булочек с вишнями и яблоками, пустая бутылка газировки, несколько палочек сурими и остатки колечка молочной колбасы.
Мысли мои улетали все дальше и дальше. Лес. Тропический лес. Вечер в тропическом лесу. Смесь запахов, сквозь которые настойчиво звенит… Настойчиво звенит… Настойчиво звенит???
Мобильный телефон.
Я накрыл голову пледом, цеплялся за колючие лианы, не желая расставаться с начинающимся сновидением. Но стволы высоченных деревьев таяли, истончались, растворялись в воздухе. Размывались зеленые краски джунглей, уступая место светло-коричневым оттенкам обоев. Аромат влажных испарений и спелых, подгнивающих плодов уже был неощутим в удушающем пространстве под пледом. Исчезали все остальные звуки, кроме этого звонка. Он разрывал плотную ткань моего сознания на две неравные часть – пропадающий сон и надвигающуюся на меня с каждой секундой реальность. Я потянулся за трубкой. Это Саша. Подумал, было, отправить сигнал «занято» – но в этом случае она перезвонит еще раз. Поднес телефон к уху.
– Да, Сашенька.
Тихо. Слышны были какие-то звуки, как будто скрип ногтей по деревянной доске. Я помолчал некоторое время. Затем переспросил:
– Саша, ты меня слышишь?
– Да.
Сон как рукой сняло. Это был Сашин голос, но таким я его еще ни разу не слышал. «Да» – как щелчок затвора винтовки, сухой и какой-то смертельно опасный. Как ливень, прорвавшийся сквозь полог тропического леса, на меня обрушился поток неприятных предчувствий.
– Что-то случилось?
– Да.
Вновь короткий слог. Что за черт? Мне чудилось в этом утверждении что-то терпко-горькое. Может, выпила по приезде? От душевного равновесия, которое я приобрел, купив темные очки, и усиленного поглощением огромного количества вкусной пищи, не осталось и следа. Я разнервничался. Пока еще без особого повода.
– Саша, ты… Ты хорошо себя чувствуешь?
