Круль послюнявил указательный палец, потер цифру — синяя краска размазалась, двойка исчезла.
— Вот теперь мой номер шестнадцатый, обрати внимание. Я сильно изменился?
— Хочешь сказать, что у того тоже было нарисовано? — угрюмо спросил Иван.
— А это ты не узнаешь. Можешь заподозрить, что это мы подослали тех двоих, чтобы тебя подтолкнуть к какому-то решению, или поверить, что я и сам офигел, попав в эту переделку. Хотя можешь и не поверить, ведь циферки я нарисовал как раз перед сегодняшним визитом. Совпало так. Или не совпало, или я специально это сделал, чтобы тебя запутать и вывести из равновесия…
— Куда уж дальше…
— Тоже верно, на первый взгляд смысла нет. На второй — тоже. Но, может быть, на это я и рассчитывал? — Круль откровенно веселился, но глаза оставались совершенно серьезными. — Насколько проще было в Конюшне… Те, что рядом, — свои, хорошие, делают правильное дело. Те, что предались, — сволочи, выступили против Бога, мерзавцы и прочее. Галаты — сложнее. Они ведь за Бога, только по-своему, но все равно сволочи, и их тоже нужно убивать. Их даже проще убивать, чем предавшихся, не нужно постоянно сверять свои действия с прорвой существующих договоров. Пусть начальство решает, ему виднее. И раз предавшиеся машины и дома на улицах не взрывают, то и убивать их с ходу нет необходимости. Ненависть — имеет место, а насущной необходимости уничтожать — нет. Никогда не задумывался, отчего так выходит — к нам, к предавшимся, вы испытываете острую ненависть за отход от Бога, за самое страшное преступление в глазах всякого истинно верующего. А к верующим в Бога, умирающим за него и — да, нехорошо, но все-таки — убивающим не просто так, а за Него… в Его имя, ради спасения невинных душ — почему у вас к ним такая ненависть? Не задумывался?
Иван не ответил. Нечего было ответить. Подобные мысли приходили к нему в голову пару раз, но ответы не находились, размышлять было некогда, а нужно было работать… Стоп.
Он видел на предплечье убитого Фомой цифры, но только сейчас, после наглядной демонстрации Круля, вдруг сообразил, что они тоже могли быть нарисованы… И что это давало? Это были не галаты? Чушь. Чего же это тогда галаты так заактивничали? С каких это пирогов?
Так можно запутаться окончательно…
С другой стороны, если это были не галаты, не факт, что Хаммер работал на галат. Получалось, что кто угодно мог нарисовать себе цифры или даже наколоть их, если собирался работать долго…
Да как же это? Мир терял ясность, четкость и однозначность. Каждый мог быть кем угодно. И что, в Конюшне этого не знали? Если это понятно Крулю, значит, и Токарев с Шестикрылым могли до этого додуматься. А есть еще и те, кто выше, кто отдает приказы начальству Конюшни. Там что — дураки?
Там…
Иван вздрогнул. Помотал головой. Совсем ерунда получается… Если для того, чтобы выглядеть галатом, достаточно заиметь себе три цифры, то для того, чтобы галатом не выглядеть, достаточно их не колоть? Так, что ли? И это значило, что галатом мог быть любой? Даже кто-то из оперов? Оперов тоже на детекторе не гоняют, следят, проверяют, но не слишком глубоко. Исповедь? Галатам наплевать на ложь во время исповеди, а, кроме того, у них есть свои исповедники, галатские. Для них этого достаточно.
Так-так…
Значит, если галаты могут проникнуть и в Конюшню, то и в отдел расследований, и к экспертам… И вполне могли подбросить ту самую гильзу… Или убрать ее из официальных бумаг и файлов.
— Правда, интересно? — спросил Круль. — Так много разного лезет в голову, если сломать стереотип, подкорректировать точку зрения…
— Ты этого и добивался?
— Честно?
— Да.
— А если совру? Ладно, честно — я специально. Не то чтобы я был такой умный… Наши психологи неделю готовили тезисы для этого разговора. Я потому и «два-шестнадцать» изобразил. Для наглядности. Кто ж знал, что еще и террористы так удачно подвернутся?
— О террористах вы не знали?
— Нет, — честно ответил Круль, приложив руку к сердцу. — Откуда?
— И видеонаблюдение в коридоре не сработало? И тебя не предупредили, что в коридоре двое посторонних?
— Как? — Удивление Круля было искренним и неподдельным. — Мы же с тобой были на крыше…
— Были. И ты меня оттуда погнал на полчаса раньше, чем я уходил обычно. Не клей из меня дурака, брат Старший Администратор. Ты «улитку» из уха вынул на лестничной клетке, но я ведь ее заметил все равно. Охранники, которые так быстро оказались на этаже, тоже из разряда рояля в кустах. Могу поспорить, что их использовали втемную и вытащили поближе к месту будущего происшествия по какому-то левому поводу. И противопожарная система не включилась — ни на дым, ни на взрыв. Зачем вам потоп, зачем портить помещение…
Круль похлопал в ладоши, Иван сплюнул прямо на пол.
— Это вы меня сдали? — спросил Иван. — Сообщили галатам?
— Ты чего, с ума сошел? — Круль даже обиделся. — Думай, что говоришь. Кто бы нам поверил? Мы осторожно слили информацию о странном пациенте, которого сильно охраняют, но который Договора не подписал. Потом по недосмотру поместили твою карточку в общую базу Клиники. Случайно не обратили внимания на очень осторожное проникновение в эту базу. Сами подвинули график дежурства одного-двух сотрудников, не предателей, но болтунов. Когда стало понятно, что все произойдет сегодня, тут появился я и принялся тебя страховать. Заодно помогая прозреть и приобрести стереоскопическое зрение, позволившее тебе увидеть картинку объемной. Это была тонкая и сложная работа, а ты — сдали!
— Сдали… как это ни назови, все равно — сдали. Зачем?
— Ну… Во-первых, чтобы проверить некоторые свои подозрения. Во-вторых, чтобы помочь тебе…
— Прозреть, я помню.
— Молодец. Помни. Это во-вторых. В-третьих, у нас есть цель, достичь которую мы можем только с твоей помощью…
— Обломайтесь.
— Вот. Именно поэтому. Давить на тебя бессмысленно. Даже опасно. Мы можем тебе только показывать, подсказывать… Ты обратил внимание, я ведь даже не пытался тебе навязывать что-либо. Ты сам…
— Я сам, — кивнул Иван. — Я сам видел гильзу, читал официальный отчет, поймал за руку тех, кто отчеты подделывал. Все с твоих слов.
— Документы, — Круль указал на папку.
— Которые вы же и сделали. Вы хотели, чтобы я поверил и сделал правильные выводы? А вместо этого запутали меня окончательно. Я теперь ничему не могу верить…
— Вот! — воскликнул Круль. — Наконец-то! Не поверишь, прямо камень с души свалился. Именно это нам и было нужно. Ты запутался, никому не веришь, тебя такое положение должно раздражать немыслимо… Раздражает? Можешь не отвечать, я и так вижу. Что ты должен захотеть после этого? Ну-ка?
— Послать вас…
— Может быть. Хотя ответ неверный по сути. Захотеть послать — да, конечно. Любой бы захотел. А вот послать на самом деле… Нет. Никогда. Ты слишком самолюбив и любопытен. Ты захочешь все выяснить. А выяснить все ты можешь только вместе с нами…
