— Не смогу, — снова покачал головой Квятковский. — И не захочу. Мы спорили с Токаревым, я доказывал, что нужно просто всех уничтожить. Всех, кто знает о деле Фомы Свечина. И взорвать, наконец, Игольное Ушко. Чтобы никогда ничего не выползло на свет…
— И тебе даже не интересно? — спросил Иван и чуть-чуть подвинул руку вправо, к оружию.
— Мне неинтересно. Я хочу, чтобы ничего не ворвалось в мой мир, чтобы никто не смел охотиться на души людей, сбивать из с пути истинного. Разве это плохая цель в жизни?
— Токарев просил меня…
— А мне плевать, что тебя просил Токарев. Только кто-то из Конюшни нужен Дьяволу. Фома был крепок в вере, но не устоял перед соблазном. Думаешь, ты сильнее? Никто не сможет перехитрить Дьявола. Нужно отсекать заболевшую ветку дерева, пока болезнь не распространится на остальные. Я тебя отсеку. И не нужно двигать руку, все равно не успеешь схватить пушку. Я выстрелю скорее.
— Я верю, — сказал Иван.
Он не мог тянуть этот разговор бесконечно. Был шанс, что из ада уже связались с дедом Круля, и сюда несется подмога. Если дед выжил во время штурма. Слишком маленький шанс.
— Ничего нельзя опирать на веру одного человека — рухнет. Человек слаб, но всегда берет на себя слишком много, слишком тяжелый крест выбирает для себя. Токарев думал, что они придут к тебе…
— Он так и сказал.
— Он ошибся. Им не к кому будет идти, — палец Квятковского начал давить на спуск.
Все замерло, стих ветер, не было слышно ни звука. Весь мир исчез. Исчезло все, кроме оружия в руках Анджея Квятковского, пальца на спусковом крючке, пуль, готовых броситься вперед и отобрать жизнь.
Иван не зажмурился, когда прогремела автоматная очередь.
С десяток пуль влетели в грудь, выбрасывая алые фонтанчики, и отбросили тело на землю.
Иван успел удивиться, что «призрак» так грохочет. Потом сообразил — не сразу, с трудом, как в бреду, что это не в его грудь ударялись пули, не его тело корчится сейчас в пыли и что не «призрак» только что отобрал у человека жизнь. У Анджея Теодора Квятковского.
Круль спустился по ступенькам с крыльца и сел рядом с Иваном.
— Задолбался я тебе жизнь спасать, — сказал Круль.
— Пошел в жопу, — ответил Иван.
— Нет, серьезно. Это сколько раз я тебя спасал? — Круль отстегнул у «калашникова» магазин, посмотрел на патроны и снова пристегнул магазин на место. — Ты хоть считаешь?
— Ты как отвязался? — спросил Иван.
— Пришел демон, разорвал скотч и отвалил.
— Куда отвалил?
— Оставил тело и вернулся в Ад. Знаешь ли, мы, слуги Дьявола, имеем некоторые преференции в отношениях с демонами и другими порождениями Ада.
— Ты мог его остановить сразу?
— Мог, а зачем? Токарев мог сбежать, мог убить тебя…
— Он и так мог меня убить.
— Но не убил?
— Не стал.
— Такой благородный мужик! — вскричал Круль и чуть не уронил с колен автомат. — Сохранил жизнь Ивану Александрову! Зачем?
— Он полагает, что я смогу помешать козням ада, — сказал Иван.
— Он был дурак, — подумав, ответил Круль. — Козням ада никто помешать не может. И если ад решил, что ты…
— Рот закрой.
— Уже, — тяжело вздохнул Круль. — Закрыл и ухожу. Мне еще нужно выяснить, как там все вышло у деда. Понятно, что нападавшие умылись кровью, но подробности! И записать количество душ, которые с моей подачи попали в Ад. Вы тут за веру бьетесь, а нам достаточно только ваших душ.
Круль встал со ступеней, отряхнулся. Что-то бросил к ногам Ивана.
Опухшее лицо его было похоже на красно-сине-черную маску какого-то языческого божества.
— Пошел я, наверное. Надеюсь, ты сможешь прожить без моей опеки минут двадцать, пока не приедут из Конюшни. А я пойду, что-то мне хреново, — Круль забросил автомат на плечо. — Отчитаюсь перед начальством, напишу отчет и свалю в отпуск. Надеюсь, ты больше мне на глаза не попадешься.
— Я тоже на это надеюсь, — сказал Иван.
Круль переступил через тело Квятковского и пошел вдоль по улице, в сторону Старого города.
Ничего нельзя опирать на веру одного человека, сказал Квятковский. Введи нас в искушение, пронеслось в голове Ивана. Они придут.
«Они не придут», — сказал Анджей Квятковский.
Они никогда не имеют дел с теми, кто убил Администратора, всплыло в голове. Замечательный способ сделать так, чтобы его минула чаша сия.
Иван посмотрел вниз и увидел, что на камне лежат те самые четки.
Иван взял пистолет, поднял его и прицелился в спину медленно идущего Круля.
Не введи нас во искушение. Не введи. Слаб человек. Выбирает крест слишком тяжелый.
Не придут.
«Я не хочу решать за всех, — подумал Иван. — Я не хочу! И у меня есть только один выход».
Иван перевел пистолет на автоматический режим стрельбы и нажал на спуск.
— Сколько раз я тебе спасал жизнь? — спросил Круль.
Пули ударились в стену дома на противоположной стороне улицы, выбивая красную крошку. Иван не отпустил спуск, пока пистолет не опустошил весь магазин.
Круль, не останавливаясь, поднял над головой правую руку с выставленным средним пальцем.
Иван хотел что-то крикнуть ему вдогонку, обидное и злое, но не смог.
Наклонился, поднял четки.
Издалека донесся звук патрульных сирен.
«Введи нас во искушение», — подумал Иван и спрятал четки в карман.
Ты сам выбрал свой крест. Ты сам его выбрал.
