— Но мы все еще м-можем с-сражаться!
— Один на один? Да поймите вы, нам уже стало на вас плевать, в вас нет ничего такого, что заставило бы нас вновь вступить с вами в бой. Оружия у вас уже тоже никакого не осталось, а брать под свою ответственность сотни ваших душ — увольте.
Главнокомандующий побледнел еще больше, но промолчал.
— Просто я хотел сообщить вам две вещи, — продолжил Гири. — Во-первых, у меня в этой звездной системе есть свой собственный астероид. Я вам уже посылал всю идентифицирующую его информацию, но если вдруг не найдете, свяжитесь с нами, вам обязательно помогут в вашем вопросе. Так вот, я бы хотел, чтобы нога Синдиката никогда на него не ступала. Будь то человек или корабль. Иначе я ни минуты не стану колебаться, и резня начнется по новой. Вы все поняли?
Командующий также просто молча кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
— Во-вторых, мы привели в действующее состояние все когда-то заброшенные Синдикатом базы в системе Калибан, о чем я тоже имел честь посылать вам информацию, так что вашим людям будет с чего начать новую жизнь. Возможно, правда, там не совсем хватает пропитания, но когда мы будем пролетать мимо других миров Синдиката, замолвим о вас словечко, честно.
Еще один кивок.
— К сожалению, вынужден откланяться, больше мы здесь находиться не можем. Ах да, чуть не забыл. Медикаментами мы вас, тоже, к сожалению, не можем обеспечить, поскольку нужно самим, однако мы проверили ваши медицинские учреждения и выяснили, что они в полном порядке. Запасов лекарств там, конечно, немного, но на первое время вам хватит.
— Зачем вы мне обо всем этом рассказываете?
— Всего лишь в соответствии с кодексом чести военного офицера выполняю свои обязательства перед вами. Кроме того, у меня к вам все же будет еще одна небольшая просьба. Когда свяжетесь со своим начальством, передайте, что все другие флотилии Синдиката, вставшие на пути Альянса, повторят вашу судьбу.
— Кто вы? — наконец, спросил пересохшим голосом главнокомандующий.
— Вы сами знаете, кто я. Вы же узнали меня, не так ли?
— Но он же мертв!
— Нет, ошибаетесь, я жив и нахожусь сейчас перед вами. Меня зовут Джон Гири. Также некоторым довольно длительный промежуток времени я был известен как Блэк Джек. Я главнокомандующий союзной флотилией, и через несколько минут мы наконец-то отправимся домой. И любой, кто попытается нас остановить, будет иметь дело со мной.
Гири увидел, как командующий вражеских войск окрестил его древним знаком против наступления сил тьмы.
«Хм, кажется, как и говорила Рион, я определенно становлюсь нечеловеком. Хотя, может, после такой победы и надлежит поверить в свою исключительность?»
Он в ответ лишь кивнул и прервал сеанс связи:
— Без обид, но надеюсь больше никогда вас не увидеть.
Гири отключил монитор и взял в руки сводку о состоянии флотилии.
— Какого черта система все еще рассылает подборку о наших потерях?
Капитан Дижани тоже выглядела удивленной.
— Хм, по идее они должны обновляться каждую минуту, так что информация должна быть свежей…
— Но такого же просто не может быть!
— Системные датчики не показывают ничего кардинального, по их сведениям система в полное порядке.
— Да, мэм, — встрял в беседу дежурный офицер. — Проблема в том, что система не успела перестроиться и все равно отсылает сигналы на все корабли, входящие в состав флотилии, в том числе и на мертвые… А не получая ответного сигнала, выдает, разумеется, тревожную информацию.
Дижани обменялась взглядом с Гири.
— Это была удивительно предрешенная битва.
— Слава праотцам, — Гири еще раз пробежал глазами услужливо предоставленный ему системой список, в числе погибших значилось всего пара кораблей Альянса. — Все сработало так, как и предполагалось в теории. Наше подавляющее превосходство, наспех, а потому как попало построенное войско противника, выгодное стратегическое положение наших войск.
— Полагаю, что Синдикат ожидал, что мы будет драться теми же методами, что и в прошлом. Однако весьма просчитался.
— Если бы только кураж вел армии в действие, боюсь, что человеческая история стала бы куда более короткой и малочисленной. Проклятье. Мы потеряли «Самоуверенный»… Сожалею. Покойся с миром.
— Сэр? Ах да, «Самоуверенный», взрыв топливного бака, мы ничего не могли поделать. Однако нам все-таки удалось снасти часть его команды. Ни одна победа не обходится без платы, даже такая, как ваша, сэр. Мы можем быть уверены, что офицерам, погибшим в сегодняшнем бою, будет не страшно предстать перед лицом своих предков. Взять, к примеру, битву на Изире, когда почти вся паша флотилия была поголовно вырезана, а мне на следующий день присвоено звание лейтенанта — не хватало офицеров.
Только теперь Гири понял, почему большая часть его экипажа так хладнокровно говорит о понесенных потерях. Они просто к этому привыкли, смирились…
«Ты же знал, Гири, признайся себе, что год за годом, сражение за сражением, они несли чудовищные потери, однако только сейчас смог прочувствовать это на собственной шкуре. А им с этим приходилось жить, смиряться с потерями родных, близких, боевых товарищей… А битва на Гренделе! Сколько же друзей полегло там… Интересно, а Дижани чувствует тот душераздирающий холод внутри при подобных воспоминаниях?».
Он догнал ее, схватил за плечо и, глядя прямо в глаза, произнес:
— Они все, все погибшие в этой бессмысленной столетней войне, совершили подвиг, Таня! Подвиг, которым могут гордиться и они сами, и их предки, и мы, Танечка, оставшиеся в живых. Спасибо вам!
— За что, сэр? — Дижани выглядела ошарашенной.
— За то, что продолжаете их дело, за то, что они умерли не напрасно!
Дижани только лишь пожала плечами.
— Боюсь, что не одинока в этом, капитан.
— Я знаю. Но для меня была великая честь познакомиться с вами.
Дижани не отводила от него взгляд.
— Не уверена, что вы правильно меня поняли, капитан. Я рассказала вам об Изире с единственной целью, сэр. Чтобы вы знали, кем чувствуют себя люди в этой войне. Не победителями, нет. Выжившими! Именно по этой причине я не затрагивала темы чести и достоинства. Нам нечем было гордиться, капитан. Мы просто выживали, как могли. Но то, что вы сделали на Калибане, перевернуло всю нашу Вселенную. И теперь внуки и правнуки всех погибших в этом бою, на этой планете действительно и по праву могут испытывать гордость за предков.
Гири на минуту закрыл глаза и задержал дыхание.
«Черт возьми, как же я ненавижу эти дурацкие собрания!»
Большинство из присутствующих офицеров, похоже, в полной мере разделяли взгляд Дижани на одержанную победу. Правда, особенный контраст на фоне остальных производили капитаны Ньюмос и Фареза, которые сидели с каменными лицами. Их, казалось, совершенно не касались успехи союзных войск.
