– Не переколите друг друга в запале, – усмехнулся Галуа. – Мы высадим призовую команду к вам на шлюпках. Стрелять только холостыми.
– Это понятно, господа, – серьезно ответила Катрин. – Мы даже пули спрячем и пороховой заряд уменьшим.
– Тогда все, – распорядился Лука. – Можно возвращаться на «Малютку», Катрин. До скорого свидания, господа, – махнул он рукой на прощание.
Это было после полудня, а ранним утром через день «Малютка» ворвалась в порт при легком тумане и ветре. Близко подходить не стали, чтобы не было возможности с берега хорошо рассмотреть людей на борту.
Вымпел с черепом и скрещенными костями тут же показал жителям, что это за корабль. А когда борт окутался дымами выстрелов, паника в городке поднялась сумасшедшая.
Негритянки в мужских костюмах и шляпах суетились довольно естественно и орудовали у пушек вполне сносно. Мужчины помогали им, забыв про насмешки и издевательства.
В городе появились дымы пожаров. Дома горели, церковь получила удар ядра по крыше, и стропила торчали во все стороны. Колокол истошно бил тревогу, жители спешили в холмы со своим прихваченным наскоро скарбом.
Два часа прошло, а «Катрин» не появлялась.
– Готовим десант! – распорядился Лука. – Ложный десант! Пусть в городе перепугаются еще сильнее. Подтаскивайте шлюпки к трапу!
Шлюпки не спеша подвели к трапу. Матросы с мушкетами прыгали в них, разбирали весла. На борту все видели, что в городе паника поднялась до высшей точки. Катрин злорадно сощурилась и оскалила зубы в довольной усмешке.
Пятнадцать матросов готовы были отвалить, когда вопль ужаса прокатился по бухте, достиг берега.
В бухту входил корабль под французским флагом.
Матросы торопливо забирались на борт «Малютки», хватались за снасти, спешили ставить паруса, но грохот пушек уже прокатился по заливу. Ядра падали в воду, столбы воды взлетали вверх. Судно быстро приближалось. С него спустили шлюпки, матросы попрыгали в них. Пушки все грохотали, осыпая вроде бы картечью маленький корабль пиратов. На палубе уже лежали убитые и раненые. Панически бегали матросы, стреляли из мушкетов по шлюпкам.
Картина была великолепная. Призовая команда лихо взобралась на низкий борт, пираты отчаянно рубились, сбрасывали матросов в воду, но и сами куда чаще падали то в воду, то на палубу.
Мушкетная трескотня затихала. На палубе шли последние минуты рубки. И вскоре с маленького корабля донесся до городка победный клич. Пираты сдавались, однако пощады им не было. Их продолжали рубить, и окровавленные тела устилали палубу. Их тут же бросали в воду, где под прикрытием борта вылавливали и сажали в шлюпки. Бой закончился. Несколько дыр в фальшборте доказывали его серьезность.
Негритянок быстро переодевали, спускали в трюм и там запирали под видом рабынь, как и немногих негров.
Вскоре на борт судна поднялся губернатор месье Бужардон. Он оглядел палубу в лужах и ручьях крови, которую матросы смывали забортной водой, щепки и дыры от пуль и картечи. Два пленных пирата сидели у грот-мачты со связанными руками, измазанными в крови мордами, в рваных рубахах. Узнать их было невозможно.
– Неужели это вы, месье Люк?! – воскликнул Бужердон. – Как вовремя вы появились со своим кораблем! Слава Всевышнему, что он послал вас нам во спасение! Благодарю тебя, Господи! И вас, сударь!
– Полноте, сударь, – отвечал снисходительно Лука. – Это наш долг, прийти на помощь, даже рискуя собственным кораблем. Да и вам можно было бы организовать оборону, месье Бужардон. Но не будем об этом. Порадуемся, что Бог соизволил сподобить меня как раз в это время появиться в бухте.
– Проклятые разбойники уже готовились высадить десант! – продолжал мэр. – Мы же готовились отразить его, собирали вооруженных людей и солдат, – врал он.
– Это правильно, сударь. Но не думаю, что вы сами бы управились с целой сворой хорошо вооруженных пиратов. Даже и нам пришлось нелегко, вы сами видели, какие мы понесли потери, защищая вас.
– Вы, безусловно, правы, месье Люк. Благодарность жителей города должна перекрыть все ваши утраты. Назовите сумму, которую вы сочтете достаточной для того, чтобы компенсировать их.
– Я вынужден принять ваше благородное предложение, месье Бужардон. Семьи погибших никоим образом не должны пострадать, а сам я не имею возможности удовлетворить даже самые малые их нужды. Если не возражаете, этот вопрос мы решим завтра, когда окончательно станет известен наш ущерб.
– Конечно же, месье Люк. Кстати, я, кажется, вижу двух пленных. Не отдадите ли вы их нам? Мы бы устроили суд над ними и повесили бы на рыночной площади.
– Сожалею, месье Бужардон, но это уж мне решать. Я сам обещал своим людям позабавить их казнью этих негодяев. Увольте и извините.
– Что ж, сударь, не буду оспаривать ваше право, хотя и сожалею. С чем пришли к нам? Чем порадуете, хотя самая большая радость нам уже вами подарена.
На палубу тут же вынесли маленький стол, накрыли белой скатертью, расставили бутылки и легкие закуски, нашедшиеся на «призовом» судне, и Лука угостил губернатора и его людей легким завтраком.
Три дня спустя, получив приличную сумму за избавление городка от пиратского нападения и решив еще кое-какие вопросы с местными деловыми людьми, Лука откланялся в доме губернатора, и суда покинули гостеприимную гавань.
Галуа усмехался от удовольствия.
– Думаю, что во Франции вы могли бы ставить прекрасные спектакли в придворном театре и на этом заработали бы приличные денежки, наголову разбив всех своих конкурентов.
– Может быть, оно и так, Галуа. Но главное в другом. Ведь Катрин на этом не успокоится. Ты получил возможность добыть себе настоящий приз, а она вряд ли удовлетворится этим. Она ведь хочет настоящей мести за гибель своего народа.
И Катрин не успокоилась. Она даже считала себя оскорбленной тем, что устроил Лука, и уже в море высказала желание навестить Гваделупу и отомстить французам по-настоящему, без всякого спектакля.
– Мне бы очень хотелось посмотреть, как забегают французы под обстрелом наших пушек, – заявила она решительно.
– Ты такая жестокая, Катрин? Это очень плохо. Женщине это не к лицу, – попытался было образумить ее Лука.
– Не уговаривай, Люк! Иначе мы опять поссоримся или надуемся друг на друга. А я этого не хочу, милый мой! – И она обняла его и поцеловала в губы.
После предъявления таких весомых аргументов Лука не стал ввязываться в спор и замолчал, посматривая на жену с новым интересом. Она его беспокоила и волновала одновременно.
И уступая настоятельным требованиям Катрин, он повел флотилию к Гваделупе. Галуа был недоволен, но это лишь немного нарушало его планы, и он согласился участвовать в этом непутевом деле.
Они подошли к Бас-Теру вечером. Короткие сумерки не позволяли разглядеть и потом узнать суда. И в ночной тишине прогрохотали первые залпы.
