– Природа берет свое, Галуа, бороться с нею трудновато.
– Это точно! Мне тоже невмоготу стало. Видать, пришло время подумать и о семье, как вы думаете, хозяин?
– Согласен, Галуа. Тебе есть на что содержать семью. Да и годы… Тебе ведь лет сорок?
– Уже сорок пять. Да, это возраст солидный.
– Бросишь плавать, Галуа?
– Зачем? Еще поплаваю. Но хотелось бы завести свой дом, семью. Хочу сына.
– За чем же дело стоит? Это можно устроить.
– Придем на остров, обязательно поищу себе подругу. Смотаюсь в Сент-Джорджес, пригляжу мещаночку попригляднее и устрою свою жизнь. Будет кому меня поджидать из похода. А Консепсьон мне очень нравится. Тихий, ураганов почти нет, не то что на севере. Хочу купить небольшой участок земли, построить дом и жить себе в свое удовольствие.
За сотню миль до острова ветер изменился и стал противным. Пришлось то и дело гонять матросов на реи, тянуть то шкоты, то брасы, то бегать по пертам и вязать рифы. А перед самой северной оконечностью острова, когда до гавани оставалось не больше пятнадцати миль, он и вовсе стих. Легкие дуновения лишь слегка колыхали полотнища парусов.
Двигаясь со скоростью один узел, судно и за день могло не дойти до бухты. Все с нетерпением ожидали конца плавания, и эта задержка сильно действовала на нервы.
– Все! – воскликнул Лука. – Обогнуть этот мыс – и мы у входа в бухту! Это не больше двух часов пути. Скорее бы!
Судно бросило якоря вблизи берега, благо глубины здесь были достаточными.
– Спустить все шлюпки на воду! Грузите негров, сами грузитесь! Все на берег! Оставить двух вахтенных! Мы дома!
Вечером Лука и Катрин сидели за столом на веранде. Рядом возились дети, за которыми, как обычно, присматривали кормилица Марта и дед Макей.
– А помнишь ли, милый мой Люк, что ты сказал мне тогда, перед отплытием в Африку?
– И что же, Катрин?
– Ты обещал, что это будет твое последнее плавание, Люк. Так ты сдержишь слово?
– Конечно, милая. Теперь у нас есть все, что нужно, мы ни в чем не нуждаемся и можем быть спокойны за себя и за будущее детей. Я так давно хотел этого, Катрин, и вот наконец-то… Знаешь, я многое повидал в жизни, хотел быть воином и стал им, хотел повидать дальние страны, и вот я здесь, хотел стать богатым… Но я долго не мог понять, Катрин, что богатство что-то значит лишь тогда, когда есть с кем его разделить, кому передать. Теперь у меня есть и это, а большего грех и желать. Будем жить Катрин!
– Будем, милый мой Люк. Но вдруг кто-то захочет отнять у нас наше счастье?..
– Что же, тогда я снова возьмусь за мушкет. Да и друзья в беде не оставят. Верно я говорю, дядько Макей? – спросил вдруг Лука на давно забытом, казалось бы, украинском.
– Верно, сынку. Не может такого быть, чтобы оплошали казаки!
31 марта 1999 г.
