Как-то вечером, когда я стала подумывать о возвращении в «Хейвен», зазвонил телефон. На этот раз я сама подняла трубку. Всю предыдущую неделю за меня это делал автоответчик.
— Алло, — настороженно сказала я.
— Фейт, это Фрэнсис Гриффин.
Я так и подскочила.
— Миссис Гриффин, я как раз о вас думала. Как вы поживаете?
— Я скучаю без вас, Фейт. Когда вы приедете?
— Я собиралась приехать завтра, — сказала я, чувствуя большое желание поскорее с этим покончить. — Там осталось кое-что доделать.
— Да. И нам надо серьезно поговорить. Жду вас завтра. — Она повесила трубку.
На следующее утро я поднялась так рано, что Браш с трудом продрал глаза, чтобы позавтракать со мной. В половине восьмого я уже выехала из дома.
На улице было холодно и мрачно. С утра зарядил дождь, но его хватило ненадолго. По небу катились серые тучи, тяжело заваливаясь за горизонт. Я быстро катила по шоссе, вспоминая, как первый раз подъезжала к «Хейвену». Тогда яркие весенние краски создавали ощущение праздника, впереди меня ждала увлекательная работа у знаменитой Фрэнсис Гриффин. Теперь же ее усадьба не радовала глаз. Она была похожа на психиатрическую больницу посреди голого пустыря. Ее же обитательница ныне казалась мне не королевой, а лишь одинокой больной старухой, чья жизнь была сплошной трагедией и обманом.
Подъехав к дому, я вышла из машины. Гравий еще не высох от дождя. Дин сразу же открыл дверь, словно знал, когда меня ждать. Он не поздоровался и никак не отреагировал на мое недельное отсутствие.
— Миссис Гриффин ждет вас в павильоне, — без всякого выражения произнес он.
Интересно, как она догадалась, когда я приеду?
Дворецкий провел меня через дом, но дальше сопровождать не стал. Открыв одну из стеклянных дверей гостиной, он махнул в сторону танцевального зала. Вся его фигура дышала холодом под стать осеннему дню.
Я пошла по саду. Промозглая сырость пронизывала до костей. Листья опали, и сад сразу съежился, потеряв перспективу. Я прошла под аркой с глицинией, спутанные стебли которой походили на окаменевших змей. Яркие цветочные клумбы исчезли — среди пожухлой травы темнели лишь пятна коричневой земли.
Ступеньки, ведущие в зал, были мокрыми от дождя. Войдя внутрь, я увидела миссис Гриффин, сидящую в инвалидном кресле посередине зала. Ноги ее закрывал меховой плед. Услышав мои шаги, она обернулась.
— Ах, Фейт, вы уже здесь…
Спускаясь по лестнице, я смотрела на законченную роспись. Время покажет, удалось ли мне создать подлинное произведение искусства, но с работой я по крайней мере справилась отлично. Мне удалось оживить этот зал. Казалось, вот-вот зазвучит музыка и послышатся голоса гостей. Взгляд невольно останавливался на девушке в белом платье на центральном панно. Она была той осью, вокруг которой вертелся весь этот праздник. Оставалось лишь дописать ее лицо.
Сейчас миссис Гриффин олицетворяла для меня все несовершенство мира. Надвинутый на глаза парик походил на какую-то нелепую шляпу, лицо было густо покрыто макияжем, в морщинки вокруг губ затекла помада. Я не чувствовала к этой женщине ни жалости, ни неприязни, просто ее непонятная игра стала мне надоедать.
— Миссис Гриффин, почему для этой работы вы выбрали именно меня? Мне бы хотелось знать, почему я здесь.
Она чуть заметно вздрогнула.
— Что вы имеете в виду?
— Почему именно я?
— Я же говорила вам — мне понравились ваши работы.
— Нет, дело совсем не в этом.
— Как раз в этом.
— Нет! — воскликнула я, слушая, как гулко отдается мой голос в пустом зале. — Здесь какая-то другая причина.
— А какая? — как-то по-детски спросила она.
— Точно не знаю, могу лишь предположить.
— Я слушаю вас…
— Вам вовсе не нужно было расписывать этот зал. Это был лишь предлог, чтобы пригласить меня сюда.
По ее лицу пробежала тень. Она судорожно вздохнула, и я поняла, что попала в цель.
— Зачем-то вам понадобилась я, — продолжала я. — Если бы я была сантехником, вы бы позвали меня починить кран.
Она нервно рассмеялась.
— Я говорю совершенно серьезно. Вам нужна не моя работа, а я сама. Разве не так?
Ее тело напряглось, потом вдруг обмякло. Она с облегчением вздохнула.
— Ну что ж, — наконец сказала она. — Вы совершенно правы.
Я кивнула с видом победителя.
— Но почему, миссис Гриффин? Зачем я вам?
Она посмотрела на меня с каким-то новым выражением, потом попросила:
— Придвиньте-ка сюда этот стул.
Я поставила мой рабочий стул рядом с ее креслом и села. От Фрэнсис сильно пахло духами, но их перебивал какой-то странный затхлый запах.
— Вам не холодно? — спросила она.
— Нет, нисколько, — резко ответила я.
— Успокойтесь. — Она потрепала меня по руке.
Я постаралась взять себя в руки.
— Извините, миссис Гриффин, я просто расстроена. Меня многое огорчает. Вокруг столько непонятного. И потом, у меня случилось горе, но я не хочу докучать вам своими проблемами.
— Какое горе? Не скрывайте его от меня, — мягко попросила она.
— Дело в том, что у меня умер очень близкий друг, и я совсем расклеилась, — проговорила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, и с трудом удержавшись, чтобы не заплакать.
— Бедный старина Гарри, — услышала я голос миссис Гриффин.
Я изумленно подняла глаза.
— Что вы сказали?
— Я сказала «бедный старина Гарри».
— Вы знали Гарри?
— О да, — ответила она, многозначительно посмотрев на меня.
Я слегка вздрогнула.
— Вы говорите о Гарри Питте — известном антикваре?
— Да, дорогая. Гарри Питт был моим старым другом. Вот возьмите.
Она вынула из-за обшлага кружевной платочек и протянула мне. Но я обошлась бумажным, который был у меня в кармане.
— Старым другом? — повторила я, вытирая глаза. — Гарри говорил мне, что встречался с вами только пару раз, и то очень давно. Вы приобрели у него комод и попросили купить кое-какие вещи на аукционе.
— Да, именно это я и попросила его вам сказать, — чуть поколебавшись, кивнула она.
Кровь бросилась мне в голову.
— Вы его попросили?
— Да, моя дорогая. Ну надо же! — сказала она, сцепив пальцы. — Я думала, что вы уже обо всем догадались.
Я изумленно посмотрела на нее.
— Догадалась? О чем?
