Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Он поднял на меня глаза, и в них были такая боль и отчаяние, что я поняла, он не претворяется, и ему сейчас так же плохо, как и мне.
— Саша, — сказала я, — прекрати! Я совсем не слабая! Ты меня поцеловал, потому что я хотела этого! И не убивайся! Поцеловались и поцеловались! Что после этого в ЗАГС бежать?
Я постаралась произнести эти слова спокойно и с легкой улыбкой, но, похоже, у меня это плохо получилось. Губы мои дрожали, и голос пару раз сорвался, так бывает после долгого плача.
— Аня, — глаза Суворова потемнели и смотрели умоляюще, — не совершайте ошибку! Вспомните, мы едем в Озерки. За одну секунду можно уничтожить все, что создавалось годами. Я не хочу, чтобы вы считали меня виновником своих несчастий…
— А кто говорит, что я собираюсь совершать ошибки? С чего ты взял? Может, это и ошибка, что я еду в Озерки, но совсем не ошибка, что я еду туда с …тобой!
— Мы перешли на «ты»? — пробормотал Суворов.
— Ты зовешь меня Аней, почему бы тебе из Александра Васильевича не превратиться в Сашу? Твое имя и отчество, как не крути, стойко соседствуют с крепостью Измаил, Сент-Готардским перевалом и словами «Тяжело в ученье, легко в бою!». Я даже мысленно называю тебя Суворовым.
— И как часто это бывает? — он, кажется, полностью пришел в себя, и разговаривал без прежнего напряжения. — Я имею в виду мысли?
— Часто, — честно сказала я, слукавив лишь самую малость. Так и рвалось с языка ответить «Постоянно!», но я не хотела рисковать. Нам нужно кровь из носа до наступления темноты добраться до Озерков, а события развивались таким образом, что теперь не разряда, слабой искры хватило бы, чтобы мы остались в этом лесу до утра…
Глава 21
До Озерков мы добрались за полтора часа. Почти все это время я продремала, привалившись к Сашиному плечу. Конечно, я могла перебраться на заднее сидение, но там мне было бы скучно и одиноко. К тому же, мой водитель не возражал, что я все-таки взяла его под руку, и прижалась к его теплому боку. Возможно, я лишила Суворова свободы маневра, ведь если я проделывала такой же трюк с Сережей, он всегда делал мне замечание, что я ему мешаю следить за дорогой. Он принимался лезть ко мне с поцелуями, а порой, если позволяла обстановка, мы вдвоем на некоторое время переселялись на заднее сидение.
Конечно же, порой я сама провоцировала Сережу, но с Суворовым наоборот я сидела тихо, как мышка, и не заметила, как задремала.
Он что-то тихо насвистывал сквозь зубы, а мне снилось, что я взлетаю на качелях под самое небо, выше берез и выше остроконечных гор. И было так, радостно, так светло на душе. А внизу стояла Римма в голубом платье с широкой юбкой, которую ветер завивал вокруг ее ног. Еще я видела зеленую поляну, по которой носился Редбой, а Миша и Таня запускали в небо огромный змей, а рядом с ними стоял настоящий Добрыня Никитич, в кольчуге и в шлеме с шишаком, и смотрел в небо из-под огромной рукавицы. И хотя бородой он смахивал на доктора, но глаза у него были Сашины, и улыбался он точно так же, как Суворов…
— Вот и приехали! — вторгся в мой сон Сашин голос. — Аня, просыпайся! Озерки на горизонте!
Я подняла голову и поняла, что мы стоим на переезде. Шлагбаум был закрыт, и вскоре мимо нас прогрохотал товарный состав с лесом. Недавно прошел дождь, лужи еще не просохли, и джип, взметнув веер брызг, выехал на дорогу, которая бежала вдоль железнодорожного полотна. Станция оказалась не из крупных: всего с полсотни домов с прилегающими к ним огромными огородами и высокими стогами сена на задворках, обычные станционные постройки, крохотный вокзал, беленый известью туалет и выложенное из камней пожелание «Счастливого пути!» на газончике рядом с вокзалом.
По улице двигалось стадо коров. Коровы мычали, пастух оглушительно щелкал бичом. Пахло парным молоком, навозом, мокрой травой, землей и мазутом. Станция выглядела ухоженной, чистенькой. Все, что нужно, покрашено, побелено, подметено. Заросли сирени, черемухи и дикой яблони — дички огорожены низкой деревянной решеткой. На клумбах цвели львиный зев и настурции. На небольшой площади перед вокзалом с одной стороны располагался деревянный магазинчик, с другой — пара киосков, торгующих пивом и прочей мелочью для пассажиров. Две или три лавочки были заполнены людьми, с виду, дачниками. Вероятно, поджидали скорую электричку.
— М-да! — сказал Суворов, оглядывая площадь. — И как ты думаешь искать здесь эту девицу? Она могла пересесть на проходящую электричку или на автобус, и укатить в любую из окрестных деревень…
— Я как-то не подумала, — сказала я, стараясь не подать виду, что растерялась. И, правда, что помешало этой девице встретиться здесь с Сережей, и убраться в любом, только им известном направлении…
— Прости, ради Бога, — я виновато посмотрела на Суворова. — Я надеялась, что все будет проще… Но откуда мне знать точный адрес? Мне просто повезло, что Алька работает в билетной кассе, иначе, откуда бы я узнала про Озерки?
— Ладно, не переживай, — Суворов ободряюще улыбнулся. — Что-нибудь придумаем! Что мы за пограничники, если не выйдем на нужный след?
Он вышел из джипа и направился к вокзалу, наказав мне не покидать машину и не поддаваться на провокации местных любителей острых ощущений. Вероятно, «Ниссан» для Озерков был в диковинку, потому что все мужики и молодые парни, толпившиеся возле пивного киоска, постепенно подтянулись к джипу и, не слишком заботясь о выражениях, принялись обсуждать его достоинства и недостатки.
Через четверть часа я узнала, что здесь собрались исключительные специалисты по внедорожникам, и что эта японская «хренотень» ни в какое сравнение не идет с мотоциклом «Урал» и даже трактором «Беларусь». Попутно местные знатоки живо обсудили проблему Курильских островов, обозвали японского премьера хитрожопым самураем, и, исчерпав весь запас доводов в защиту отечественного автомобилестроения, отправились вновь к пивному ларьку, с энтузиазмом порицая царское правительство, допустившее гибель русской эскадры в Цусимском проливе.
Через некоторое время появился Суворов. Он почти бегом миновал расстояние от вокзала до машины. Судя по его довольному лицу, попытка выйти на след, оказалась удачной.
— Нам разведка доложила точно, — дурашливо пропел он, усаживаясь на сидение, — что известная тебе особа проживает в нескольких домах от вокзала. Но, — он посмотрел на меня, — дежурная сообщила мне, что Марина приехала с дитем, но без мужа.
— Как без мужа? — поразилась я. — А где тогда Сережа?
— Возможно, он приехал, но позже, — не совсем уверенно сказал Суворов. — Но я полагаю, для тебя лучше, чтобы он вообще не приехал?
— Тогда я ничего не понимаю, — совсем растерялась я. — Куда он мог подеваться?
— А мы сейчас это узнаем!
Суворов развернул джип, и через пару минут мы въехали на узкую грязную улицу.
— Ты ведь не передумала встретиться с этой девицей? Видишь, вон ее дом со скворечником на крыше. Дежурная мне попутно рассказала, что Марина дома не была лет пять, про мать совсем забыла. И даже не приехала на ее похороны три месяца назад. Говорит, что дом стоял заколоченный. Марина отодрала доски от одного окна и поселилась в доме. Никто не знает, откуда она появилась, и надолго ли вернулась. Из дому она почти не выходит, даже сходить в магазин и за молоком просит соседку. Похоже, боится кого-то, или чего-то?
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
