И сильным ударом он взрезал туловище младшего Сога от левого плеча до правого бедра, добавив неожиданный декоративный элемент в пышный наряд вельможи.
Аудитория смутилась. Послы обменялись многозначительными взглядами, императрица вскрикнула. Потный оратор испарился. Эмиси призвал на помощь, и в ответ на его призыв тут же обнажилось достаточно клинков. Оружие это, однако, обратилось не против убийцы сына, а против самого Эмиси. Оценив ситуацию, великий министр поспешил оставить помещение.
– Заговор, – хрипел он на бегу. – Переворот… Мерзавцы…
Чудом ускользнув, он выскочил из зала, вскарабкался на коня и ускакал в свою резиденцию, не обращая внимания на нанесенные ему мятежниками легкие, поверхностные раны. Подняв свою личную армию, он поведал о гибели сына и призвал к отмщению, к восстановлению порядка и справедливости. Солдаты его предпочли, однако, выступить в противоположном направлении; армия рассеялась, одинокий Эмиси рванулся в оружейную кладовую, готовясь дорого продать свою жизнь.
Мятежники не позволили ему этого сделать. Они последовали за беглецом до самой его резиденции у подножия горы Унэби, по пересохшей дороге, вздымая башмаками тучи мельчайшей взвеси. Когда они добрались до дворца Сога, лица их покрывал толстый слой белесой пыли. Казалось, они скрылись под бледными масками. Точно в соответствии с предсказанием провидцев.
Утомленные преследователи не стремились к личной встрече с последним Сога. Несколько горящих стрел – и дворец вспыхнул, превратившись в громадный огненный шар. Заговорщики полюбовались этим светилом местного значения и вернулись в императорский дворец.
Пламя сожрало Эмиси, уничтожило его роскошный дворец, предмет зависти императорской фамилии, уничтожило драгоценности и архивы. О могучем клане напоминала отныне лишь куча пепла.
Принц Нака, убив Ирука, приступил к отделению головы от трупа. Императрица тем временем пришла в себя и потребовала объяснений. Принц, пыхтя над непослушным трупом, начал врать что-то о заговоре Сога, об узурпации трона – клинок наткнулся на четвертый шейный позвонок… об угрозе безопасности государства – разрыв щитовидной железы… о сохранении имперского наследства – домучил кадык… Императрица резко развернулась и удалилась. И немедля отреклась от престола.
Принц Оэ Нака, о престоле не помышлявший, подхватил свежеоткрученную голову и понесся к принцессе Кагуя. Но апартаменты принцессы таинственным образом опустели. Принц разыскал какую-то подметальщицу и узнал от нее, что Кагуя оставила этот мир, с послами небесных просторов она вознеслась к луне.
Принц Нака не слишком удивился очередному капризу принцессы Кагуя. Организовали поиски, облазили леса, обшарили холмы, но принцессы и след простыл. Через год объявили траур, двор поминал легендарную красавицу. Никто ее больше не видел, но монахи уже состряпали версию, согласно которой она вернулась на луну, выполнив свое священное предназначение, уничтожив дом Сога.
Официальная история, которую не слишком интересуют здравый смысл и низкая истина, склонна к сочинению более или менее правдоподобных басен. Она подпирает свои версии притянутыми за уши фактами и фактиками, замалчивая или отвергая с негодованием иные факты и фактики, не укладывающиеся в предлагаемый вариант. Время от времени официальная история переписывается заново крупными специалистами, всегда беззаветно преданными Исторической Истине.
Так, Алан Тьюринг, друг и корреспондент Хитоси Сога, согласно официальной версии, покончил с собой. Как нежная Белоснежка, он вонзил зубы в отравленное яблоко. Нелепые слуха, однако, подвергают эту изящную байку сомнению, возводят клевету на британскую секретную службу, желавшую предотвратить переход этого ученого – к тому же еще и гомосексуалиста! – в лагерь противника. В самое горячее время холодной войны.
Другая жертва слухов, блестящий Курт Гёдель, опасаясь «яблочек душистых и румяно-золотистых», внимательно присматривался и принюхивался к своей пище, а кончил тем, что вообще от нее отказался. «Старческий маразм, мания преследования!» – вздыхали медики. В момент смерти угасший Гёдель весил всего 28 килограммов.
Через несколько недель после капитуляции Японии в регионе Хиросимы начали исчезать девочки: Юко Тагиси, 11 лет, в местечке Митаки; Каору Маэдзава, 7 лет, в квартале Усина; Томоко Фудзимото, 8 лет, в деревне Яга; Юкиё Умидзава, 9 лет, на хуторе Нагасоку; Дзунко Сайто, 6 лет, в деревне Футу; Саяка Иидзима, 7 лет, в квартале Иокогава… Исчезли бесследно, ни об одной из них никто никогда более не слыхал. Конечно, от местной полиции, перегруженной разгулом преступности, трудно было ожидать успехов в обнаружении пропавших.
Но Хитоси Сога непричастен к их исчезновению. Лечебница, в которой его заперли, находилась менее чем в двух километрах от эпицентра ядерного взрыва и была полностью уничтожена, превратилась в пыль и пепел, кирпича целого не осталось. Что и зафиксировали спасатели, прочесавшие местность. Аккуратно записан адрес, зафиксировано предполагаемое число погибших – сорок восемь, число выживших-ноль, и все, переходим к соседнему зданию.
Нельзя сказать, что полиция обошла вниманием пропавших девочек.
– Видите ли, у меня есть определенное мнение по этому поводу. Взрыв оставил горы трупов. Выжившие не знали, куда деваться. Да и из них многие были обречены. Бомба, которую сбросили эти скоты, оказалась с фокусом. Была в ней такая хитрая штука, как радиация. И люди продолжали умирать. И по сей день мрут, скажу я вам. Выпадают волосы, зубы, они кашляют желчью, из носа кровь идет, глаза, рот гниют… Потом не могут подняться. Их пытаются кормить, поить, но они не могут ни есть, ни пить, их тошнит, они даже лекарство не могут проглотить. И каюк. Кто раньше, кто позже… Пропавшие девочки наверняка были больны. Доказательства? Чего ж тут доказывать, и так ясно. Не первый год в полиции, чутье, знаете ли… Лекарств не купить, на еду не хватает. Немало народу жертвовало собой, чтобы облегчить судьбу близких. Пропал в горах – и все. Природа примет. И девочки могли на это решиться. Девочки – народ храбрый, бедняжки.
Девочки перестали исчезать следующей весной. Дела, между собою не связанные, закрыли. Случай Сога тоже завершился. На самый высокий уровень поступил четкий, краткий – всего четыре строчки – доклад о смерти убийцы.
Хитоси Сога скончался 6-го дня 8-го месяца 12-го года эры Сова в департаменте Хиросима, город Хиросима, предместье Митаки, блок 137, участок 75. Предполагаемое время смерти-8 часов 15 минут.
Супруга Сога умудрилась вызнать причину ареста мужа и совершенно потеряла голову. Она выплакала свое горе на груди матери, сладострастно вонзившей когти в горе дочери и в моральный облик ненавистного зятя.
– Мразь поганая, гнуснейший проходимец, крыса мерзкая, жопа сифилитика… червяк, слизняк, жаба, гниль, нежить могильная… Да к тому же еще и подлый убийца!
Мать начинала свой речитатив за завтраком, затем следовал перерыв до второго завтрака, далее – чай («я всегда говорила»), потом – основная трапеза в семь часов, во время которой полагался апофеоз. «А я предупреждала! А кто в наше время прислушивается к мудрым советам заботливой матери?» Порой, впрочем, мать отвлекали иные заботы. Япония проиграла войну, сдалась на милость победителя, который без промедления конфисковал группу Мицубиси. Преступный военно-промышленный конгломерат подлежал растаскиванию на куски. Мать, в свою очередь, плакалась дочери:
