Глава 35
Читатель может быть уверен, что находка Тома и Гека вызваласильное брожение умов в захудалом городишке СентПитерсберге. Такая большаясумма, да еще наличными, – просто невероятно! О ней говорили без конца,завидовали, восторгались, многие горожане даже повредились в рассудке, невыдержав нездорового волнения. В городе и окрестных поселках разобрали доска задоской все дома, где было «нечисто», вплоть до фундамента, и даже земля под нимибыла вся изрыта в поисках клада – и не то что мальчишками, а положительными,солидными людьми, далеко не мечтателями. Куда бы ни пошли Том с Геком, за нимивезде ухаживали, восхищались ими, глазели на них. Мальчики не могли припомнить,чтобы раньше хоть кто-нибудь прислушивался к тому, что они говорят, а теперьлюди подхватывали и повторяли за ними каждое слово; что бы они ни сделали, всевыходило у них замечательно; они, видно, утеряли способность действовать иговорить, как обыкновенные смертные; мало того, раскопали их прошлое – и дажетам оказались налицо все признаки оригинальности и таланта. Городская газетканапечатала их биографии.
Вдова Дуглас положила деньги Гека в банк, а судья Тэтчер попросьбе тети Полли сделал то же самое для Тома. У каждого из мальчиков былтеперь просто громадный доход – по доллару каждый день, а в воскресеньеполдоллара. Столько, сколько полагалось пастору, вернее, сколько ему обещали,ибо собрать такую сумму он не мог. Времена тогда были простые – за доллар счетвертью в неделю мальчик мог иметь стол и квартиру, мог учиться, одеваться даеще стричься и мыться за те же деньги.
Судья Тэтчер возымел самое высокое мнение о Томе Сойере. Онговорил, что обыкновенный мальчик не вывел бы его дочь из пещеры. Когда Беккирассказала отцу по секрету, что в школе Том выдержал ради нее порку, судья былзаметно тронут; а когда она стала заступаться за Тома и извинять ложь,придуманную Томом, для того чтобы розги достались ему, а не Бекки, судья сказалс большим чувством, что это была великодушная, благородная, святая ложь,достойная стать наравне с хваленой правдой Георга Вашингтона насчет топорика[11]и шагать по страницам истории рядом с ней! Бекки подумала, что никогда еще еепапа не казался таким важным и внушительным, как в тот день, когда сказал этислова, расхаживая по ковру, и топнул ногой. Она сейчас же побежала к Тому ирассказала ему все.
Судья Тэтчер надеялся когда-нибудь увидеть Тома великимзаконодателем или великим полководцем. Он говорил, что приложит все усилия,чтобы Том попал в Национальную военную академию, а потом изучил бы юридическиенауки в лучшем учебном заведении страны и таким образом подготовился к той илидругой профессии, а может быть, и к обеим сразу.
Богатство Гека Финна, а может быть, и то, что он теперьнаходился под опекой вдовы Дуглас, ввело его – нет, втащило его, впихнуло его –в общество, и Гек терпел невыносимые муки. Прислуга вдовы одевала его иумывала, причесывала и приглаживала, укладывала спать на отвратительно чистыепростыни, без единого пятнышка, которое он мог бы прижать к сердцу, как старогодруга. Надо было есть с тарелки, пользоваться ножом и вилкой, утиратьсясалфеткой, пить из чашки; надо было учить по книжке урок, ходить в церковь;надо было разговаривать так вежливо, что он потерял всякий вкус к разговорам;куда ни повернись – везде решетки и кандалы цивилизации лишали его свободы исковывали по рукам и по ногам.
Три недели он мужественно терпел все эти невзгоды, а потом водин прекрасный день сбежал. Сильно встревожившись, вдова двое сутокразыскивала его повсюду. Все приняли участие в поисках; Гека искали решительновезде, даже закидывали сети в реку, думая выловить мертвое тело. На третий деньрано утром Том Сойер догадался заглянуть в пустые бочки за старой бойней и водной из них нашел беглеца. Гек тут и ночевал; он уже успел стянуть кое-что изсъестного и позавтракать, а теперь лежал, развалясь, и покуривая трубку. Он былнемыт, нечесан и одет в те самые лохмотья, которые придавали ему такойживописный вид в доброе старое время, когда он был свободен и счастлив. Томвытащил его из бочки, рассказал, каких он всем наделал хлопот, и потребовал,чтобы он вернулся домой. Лицо Гека из спокойного и довольного сразу сталомрачным. Он сказал:
– И не говори, Том. Я уже пробовал, да не выходит, ничего невыходит, Том. Все это мне ни к чему, да и не привык я. Вдова добрая, не обижаетменя, только порядки ее не по мне. Велит вставать каждое утро в одно и то жевремя, велит умываться, сама причесывает, просто все волосы выдрала; в дровяномсарае спать не позволяет; да еще надевай этот чертов костюм, а в нем простозадохнешься, воздух как будто совсем сквозь него не проходит; и такой он, прахего побери, чистый, что ни тебе лечь, ни тебе сесть, ни по земле поваляться; ас погреба я не скатывался лет сто! Да еще в церковь ходи, потей там, – а я этипроповеди терпеть не могу! Мух не лови, не разговаривай, да еще башмаки носи,не снимая, все воскресенье, Обедает вдова по звонку, спать ложится по звонку,встает по звонку – все у нее по порядку, где же человеку это вытерпеть!
– Да ведь и у всех то же самое, Гек!
– Том, мне до этого дела нет. Я не все, мне этого нестерпеть. Просто как веревками связан. И еда уж очень легко достается – этак иесть совсем не интересно. Рыбу ловить – спрашивайся, купаться – спрашивайся,куда ни понадобится – везде спрашивайся, черт их дери. А уж ругаться ни-ни, такчто даже и разговаривать неохота – приходится лазить на чердак, там отводитьдушу, а то просто хоть помирай. Курить вдова не позволяет, орать не позволяет,зевать тоже, ни тебе потянуться, ни тебе почесаться, особенно при гостях (тутон выругался с особым чувством и досадой)… и все время молится, прах ее побери!Я таких еще не видывал! Только и знай хлопочи да заботься, хлопочи да заботься!Этак и жить вовсе не захочешь! Пришлось удрать, Том, ничего не поделаешь! А тутеще школа скоро откроется, мне бы еще и туда пришлось ходить, – ну, я и нестерпел. Знаешь, Том, ничего хорошего в этом богатстве нет, напрасно мы такдумали. А вот эта одежа как раз по мне, и бочка тоже по мне, теперь я с ними низа что не расстанусь. Том, я бы не влопался в такую историю, если бы не деньги,так что возьми-ка ты мою долю себе, а мне выдавай центов по десять, только нечасто, я не люблю, когда мне деньги даром достаются, а еще ты как-нибудьуговори вдову, чтобы она на меня не сердилась.
– Знаешь, Гек, я никак не могу. Нехорошо получается. А тыпопробуй, потерпи еще немножко, может, тебе даже понравится.
