он готов к разговорам, а она ещё нет. Сильно злится, даже кидается камнями.
Хомяков потерял былой лоск и уверенность в себе. Всё это время его не пытали, не били и не пугали. Его передали из рук в руки одним китайцам, потом другим, третьим. Уполномоченный перговорщик пытался бежать, его (о ужас!) никто не пытался удержать и через два часа ободранный и с мокрыми штанами (Евдоким Иванович попал в болото) он вернулся назад к домику. Пробовал было драться, но китайцы в несколько движений показали, что не только рис умеют выращивать.
Теперь он успокоился или вернее сказать, выдохся.
— Тук-тук, Евдоким Иванович. Вы свободны, можно к Вам?
Комната была серой, узкой и длинной, вдоль всего дома, с тремя покосившимися окнами. Это не тюрьма и не камера, китайцы рассудили, что в заточении (в классическом смысле) потребности нет, если их объект охраны сидит в совершенно дикой местности Макарьевской Изнанки и даже примерно не знает, в каком месте портал на свободу. Хотя, конечно, трое китайских егерей его охраняли.
Однако комната Хомякова даже не имела засова. Ему просто было некуда идти, а все попытки пообщаться с китайцами натыкалось на их стандарное «не понимать по-русски».
— Мммм… Явились. Поглумиться над пленником? Мы же такие смелые беззащитных людей обижать? Хотите, я лягу, Вы сможете меня бить ногами, а?
— Вы закончили свой цирк, Ефдоким Иванович? Хотите, я через месяц зайду? Через два? Полгода?
— Где Марина? Говорите немедленно! Подлец! Я вызываю Вас на дуэль.
— С Мариной всё хорошо, но её условия пребывания несколько более тёмные.
— Я не стану с Вами говорить, пока Вы не ответите, где она! Отведите меня к ней!
— Нет.
Он сел на стул, но как-то напряжённо, словно готовился кинуться на меня.
— Значит, Вы пришли узнать по поводу своих украденных родственников! Теперь все козыри у меня на руках! Немедленно освободите меня и жену, голубчик, и мы сейчас же поедем к нотариусу, где Вы не только произведёте передачу домена, но и принесёте мне извинения. А я, так уж и быть…
— Дуся, хватит трындеть, — рыкнул на него майор в своей командирской манере, потому что его терпение было значительно менее ёмким, чем моё.
— Нет, Евдоким Иванович, похищение не удалось, Ваших бандитов кто-то спугнул, мои родственники в порядке, — нагло соврав ему в глаза, уверенно ответил я. — Но поговорить надо, Вы правы. И у меня есть вопросы.
— Ну задавайте, коль пришли.
— Вопрос номер раз. Есть желание ситуацию разрулить? Я Вам могу обрисовать перспективы, а Вы послушаете.
— Угрожать будете?
— Простое моделирование. Итак, Вы задержаны. Ещё двое Ваших в полях, причём без денег и ясных перспектив. Ещё двое должны приехать.
От моих слов Хомяков еле заметно дёрнулся.
— Да, я знаю, что Вы притянули двоих убийц по мою душу из своего клана, однако даже такой несведущий человек, как Вы, мог хотя порасспрашивать местных и узнать, что меня неоднократно пытались убить, в том числе и мой покойный родственник дядюшка Амвросий.
Хомяков снова дёрнулся и попытался привстать со стула, однако майор, который был как медведь по сравнению с нами двумя, мягко удержал его и вместе со стулом подвинул к столу.
Я протёр стол и тоже подвинулся. Стол мне сейчас понадобится.
— Ничего не вышло. Ваших двоих мы тоже заберём и они поселятся в этих живописных, — я показал на решёченное окно (решётки ставят от монстров, хотя как показала практика со Стрижёвым, это не всегда помогает), — местах. В итоге подкрепление Вы не получите.
— Хомяковых много, — яростно блеснул глазами он.
— Несомненно. Далее, поляки из игры выбыли.
— Я Вам не верю.
Пожав плечами, я достал из портфеля соглашение о депозите, заключённое с Кнышским.
— Подделка, — вяло и недоверчиво отмахнулся Хомяков.
— Ну не надо устраивать тут детский сад. Понятно, что оно настоящее. Мы после встречи с Вами взяли дюжину пленников, теперь под давлением остальных Владетелей мы помирились, он дал мне в залог видите какую сумму?
Хомяков видел, но молчал.
— И мы волей-неволей будем с ним жить в относительном мире. А вот на Ваш клан он слегка обиделся, это же Вы всё так провели, что именно его люди оказались под арестом, чего традиционно не происходит. Но это всё лирика. Итак, поляки из игры выбыли.
— Есть ещё силы англичан и степняков.
— Англичане не имеют ко мне претензий, а по степнякам… Если даже не учитывать, что Ваши союзники-боевики удерживают пару сотен степняков в рабстве, а я всё же представитель одного из каганов, они скорее поддержат меня. Вернее, уже поддержали. Итак, Ваши точки опоры стремительно сократились до двух. Семья и боевики. Я могу поступить просто. Я же Филин, его адепт. Начну отстреливать хомяков. Так как играю от обороны, то есть мне достаточно выбивать тех, кто окажется в регионе, то Ваш клан мне ничего противопоставить не может. И второй — это наёмники.
— Вы ничего не можете с ними сделать, они вооружены, у них укрепления, они на своей земле.
— На моей. И я не пойду на них войной. Вам — практический вопрос.
Я убрал соглашение о депозите, достал и разложил несколько папок уголовных дел.
— Полюбуйтесь, с кем Вы работаете, Евдоким Иванович.
Он опустил глаза, увидел фотографии офицеров наемников и хмыкнул.
— А что, мужественные ребята.
— Вот этот мужественный похитил и насиловал троих одиннадцатилетних девочек. А этот утопил семью из четверых человек, загнал в лодку на переправе, прорубил дно, а когда они всплывали, топил их веслом. А тот угнал банковскую машину, а водителя задушил. Согласен, на фоне остальных не такой и впечатляющий.
Хомяков дрогнул, но продолжал молчать.
— Так вот. Практический вопрос. Кто из этих мужественных ребят больше всего поддерживает Вас, а кто колеблется и готов сотрудничать со мной?
— Ну, нам бы они такого не сказали, в любом случае. Я могу показать тех, с кем у нас давние договорённости и кого мы поставим над всеми наёмниками, когда придём к власти.
— Показывайте.
— Пусть ко мне привезут Марину.
— Когда всё закончится, мы свезём всех Хомяковых к вокзалу, посадим на поезд и помашем ручкой.
— То есть в случае нашего поражения Вы нас не убьёте?
— Нет. Зачем мне лишняя кровь?
— Ну… Чтобы не мстили.
— Да мне
