дыхании и уставилась на парней, ожидая реакции.
— А я знал, что не могла она с этим уродом связаться, видно же, что ничего между ними нет.
Гарри прав. Мы все могли догадаться, что тут что-то не так. Все это очень не похоже на мою любимую подругу, которую я знаю уже столько лет.
— Пиздец.
— Мы разберемся, брат, обязательно, как только узнаем, что с Риком. Этот мудак не останется безнаказанным. — Гарри похлопал друга по плечу, сворачивая с главной улицы.
— Он труп.
И я верила словам Майкла. За своих он порвет. Уничтожит.
И я после этого не перестану любить его меньше.
Я выглянула в окно и поняла, что мы уже подъезжаем к больнице.
* * *
Минуя пост охраны и визжащую санитарку по поводу отсутствия у нас халатов и бахил, мы вскочили на третий этаж.
Реанимация.
Мы не знали ничего, кроме того, что досталось Рику неслабо.
Разумеется, дальше нас не пустили, выдали халаты и попросили выключить телефоны, ожидая пока закончится операция и выйдет врач.
Время тянулось слишком медленно. Мы выпили по меньшей мере по несколько чашек кофе, пытаясь собраться с мыслями и взять себя в руки.
Спустя пол часа на этаж поднялись двое людей в костюмах и что-то обсуждали с Гарри в стороне от нас. Майкл немного задремал и не видел их, а мне их перешептывание и непонятные взгляды на нас показались странными…
Он вернулся к нам, а мужчины испарились также незаметно, как и появились.
Возможно, я просто накручиваю себя и не могу трезво рассуждать в сложившейся ситуации. Я села в кресло, ожидая новостей.
Уже когда начало светать к нам вышел врач. Как только он снял шапочку, мы все поняли…
— Сожалею, мы ничего не смогли сделать.
Глава 40
Моника.
С трудом разлепляю веки. Глаза жжет. После бессонной ночи слез и истерик, уснула под утро. И сейчас не могу собрать себя по кусочкам.
Лишь мысль о малыше греет мне сердце и не дает мне сломиться окончательно.
Не выдержала и в три часа ночи позвонила Ксю. Я сразу почувствовала что-то неладное. Говорила она отстраненно, голос был потухшим и безжизненным. Я даже не смогла озвучить свои опасения.
Просто зарыдала во весь голос, уткнувшись в подушку лицом.
Подруга пыталась меня подбодрить. Майкл вырвал у нее трубку и заверил меня в том, что завтра, а точнее уже сегодня, вытащит меня отсюда.
Он не знает, что несмотря на произошедшее, все также остается под прицелом Саймона. Тот уже дал понять мне, что, если я озволю себе хоть что-нибудь лишнее, пощады никому не будет.
Страх за близких, за ребенка вынуждает меня поступить так, и никак иначе.
Целый час я пыталась убедить Майкла в том, чему сама не верила. Навряд ли брат поверил хоть одному моему слову. Я заверила его в возможности видеться, когда угодно, чтобы у него не возникало страшных мыслей и переживаний на счет моего существования здесь.
«Саймон обо мне позаботится. Он не такой плохой, как вы думаете. Он не причинит мне вреда.»
Говорю это брату и охреневаю от своих слов.
Все так закрутилось, что, кажется, выхода нет.
Семья — главное и ее надо оберегать любыми способами. Кто знает, что взбредет этому психу в голову. Взбрыкни я, и он не пожалеет не только Майкла с Ксю, но и родителей. А этого я уж точно не могла допустить.
Не без труда поднимаюсь с постели. Ноги не слушаются, тело ноет, но нельзя давать себе слабину.
Поплачу потом.
А сейчас мне нужно привести себя в порядок и сделать вид, что все так, как должно быть.
В комнату заглядывает горничная и предупреждает меня о том, что через час приедут из агентства для обсуждения деталей свадьбы.
Какой-то сюр. Моего любимого больше нет, а я собираюсь играть свадьбу.
Сковывает мерзкое ощущение предательства.
Чувствую себя грязной.
В душе стараюсь смыть из себя эту грязь сначала ледяной, а затем горячей водой. Только такой сорт грязи не смыть, это клеймо, прочно закрепившееся у меня в груди.
Выхожу, физически чувствуя себя чуть лучше. Смотрю в зеркало и ужасаюсь своему виду.
Плевать, что подумают остальные.
Спускаюсь вниз позавтракать и подкрепиться. Необходимо ради будущего моего малыша поддерживать свое здоровье, и, хотя бы, питаться по-человечески.
На кухне пусто, но на столе уже стоит несколько блюд. Подхожу и беру себе пару сырников с вареньем и тост с сыром. В заварнике свежий травяной чай. Похоже мята.
Может удастся немного успокоиться.
Не успеваю доесть последний кусочек, как слышу голоса в гостиной.
Допиваю чай, полощу кружку и выхожу на звуки.
— Мисс Моника? Доброе утро. Меня зовут Ингред. Я ваша помощница в организации свадьбы.
Девушка выглядит профессионалом. Строгий костюм, стильные туфли-лодочки на высоком каблуке, в руках и на столике куча папок с фотографиями и примерами оформлений. Поняла это по красочным картинкам и названиям на папках.
— Здравствуйте. Да, конечно, проходите. Я вас ждала, — жестом руки приглашаю гостью присесть на диван. Сама располагаюсь в кресле напротив.
Между нами журнальный столик, на который Ингред выгружает свои наработки, раскладывая аккуратными стопочками.
— Итак, — Ингред нарушает тишину и пристально смотрит мне в глаза, — есть какие-либо пожелания? Не имею привычки навязывать свое мнение, пока меня об этом не попросят, — девушка смущенно улыбается, и мне она кажется искренней в своем желании помочь.
Конечно, она не в курсе на каких условиях я согласилась стать невестой. И ей кажется, что я должна быть непомерно рада такому событию. Тем более, учитывая недурную внешность моего «жениха» и его безразмерные материальные возможности.
— Как раз наоборот. Хочу полностью довериться вашему вкусу. Я в этом не смыслю, и, если честно, чувствую себя не
