Книга Записки Клуба Лазаря - Тони Поллард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы правы, в этом что-то есть, мистер Хоус. Вас послало военное министерство, чтобы вы наблюдали за испытаниями?
Хоус лишь фыркнул.
— Разумеется, нет. Я не питаю ни малейшей надежды, что этот аппарат сможет подняться хотя бы на десять футов и при этом не убьет сидящего внутри пилота.
— Скоро мы это проверим, — ответил невозмутимый Кэтчпол, пока пилот забирался в машину. Стрингфеллоу придерживал обтянутый тканью каркас, а молодой человек забрался внутрь, просунул голову и плечи в отверстие и привязал себя к аппарату.
— Боже, он просто надел на себя эту штуку, — сказал Хоус.
Теперь, когда пилот стал частью машины, ему пришлось бороться с ветром, стараясь удержать крылья на одном уровне. Стрингфеллоу и его ассистент пытались установить раскачивающийся аппарат и его пассажира в правильном положении неподалеку от края обрыва.
По сигналу Стрингфеллоу пилот побежал вперед, инженер и его помощник следовали за ним, все еще придерживая аппарат за крылья. Когда они оказались на самом краю обрыва, ноги пилота оторвались от земли, машина начала подниматься в воздух, и сопровождающие были вынуждены отпустить ее. Пилот закричал: то ли от радости, то ли от страха — понять было трудно. Нос машины поднялся, хвост некоторое время царапал землю, но затем и он поднялся в воздух. Пилот полетел, болтая ногами в воздухе. Взволнованный Хоус снял шляпу и поприветствовал его.
Видимо, в этот момент ветер изменил направление или случились какие-то неполадки с машиной, потому что в ту же секунду она отклонилась от прямого курса и стала пикировать на нас. Стоявший рядом со мной Витуорт первый понял, что нам угрожает опасность.
— Филиппс, берегитесь! — крикнул он, снял шляпу и пригнулся. Теперь аппарат двигался прямо на нас, постепенно снижаясь. Последовав примеру Витуорта, я также пригнулся и опустился на колени. Крылья машины раскачивались, в какой-то момент ноги пилота снова коснулись земли. Некоторое время он бежал, затем его ноги опять стали беспомощно болтаться в воздухе. Позади меня кто-то закричал от ужаса, когда похожая на огромную летучую мышь тень пролетела над нами. Я заметил, что левой ногой пилот сбил шляпу с головы Рассела. Теперь уже все лежали ничком на земле, зарывшись лицами в траву.
К счастью, шляпа Рассела оказалась нашей единственной потерей, машина пролетела у нас над головами и снова стала набирать высоту. Но дальнейшая судьба пилота была под вопросом, и я с тревогой смотрел на болтавшегося в воздухе человека, которого уносила машина. Он почти достиг подножия склона, находившегося в сотне футов под нами, но от земли машину все еще отделяло около двадцати футов. В этот момент аппарат резко развернулся. На секунду нам показалось, что машина снова начнет подниматься, но в следующее мгновение она задела крылом землю, завертелась в воздухе и упала. Ремень, которым был пристегнут пилот, оборвался, и человека отбросило в сторону от искореженного аппарата.
Пока мои коллеги с ворчанием поднимались и отряхивались от земли, я побежал вниз со своей сумкой в руках. Я не был уверен, выжил пилот или нет. К моему удивлению, когда я добрался до места, пилот уже поднялся. Он был не меньше моего потрясен, как ему удалось уцелеть. Я настоял на осмотре, но не нашел никаких повреждений, кроме легкого вывиха лодыжки и царапины на лбу. Однако о машине нельзя было сказать ничего подобного. Одно крыло было полностью оторвано. К чести Стрингфеллоу, он прежде справился о состоянии пилота и лишь затем принялся оценивать степень повреждения машины. Первыми на место происшествия прибежали Хоус с Кэтчполом, за ними следовали Оккам и Бэббидж. Рассел пришел одним из последних; измятая шляпа беспокоила его гораздо больше, чем крушение летательного аппарата.
— Она летает, — проговорил потрясенный Хоус. — Эта чертова штука летает!
— В какой-то степени да, — согласился Кэтчпол.
Стрингфеллоу обратился к пилоту и стал расспрашивать его о полете. Вероятно, он хотел выяснить, не потеряла ли машина управление. Несмотря на то что аппарат превратился в искореженные обломки, в остальном испытание прошло успешно.
Сначала мы хотели отметить успех на ближайшем постоялом дворе, но живший неподалеку Дарвин, узнав о том, что мы находимся в этом районе, отправил посыльного с приглашением посетить его дом. Это предложение было принято единогласно, к тому же день обещал быть солнечным и приятным.
Многочисленные окна смотрели на нас с ослепительно белых стен Даун-Хауса. В разные времена к дому добавлялись новые флигели, включая шестиугольную башенку, пристроенную к незамысловатому зданию в стиле эпохи короля Георга. Пышный сад придавал этому месту особое очарование. На газонах и вдоль тропинок росли цветы и кустарники, привезенные с разных концов света; многие из них, как объяснил нам Дарвин, он покупал во время своих путешествий. Хозяин встретил нас и провел по своим владениям, рассказывая, какие идеи посещали его, пока он гулял по саду или ухаживал за цветами. Без сомнения, подобное многообразие флоры могло вдохновить на создание теории эволюции.
Я немного отстал от остальных и поравнялся с Бэббиджем, который с удовольствием согласился обсудить интересовавшую меня тему. Впрочем, как я и опасался, Дарвин быстро заметил меня и снова начал описывать свои последние симптомы нездоровья. Судя по всему, теперь он пришел к выводу, что причиной многочисленных недугов было насекомое, укусившее его в Южной Америке. Он был полностью убежден в правильности этого диагноза, я же склонялся к мысли, что его недомогание — это результат сильного нервного напряжения. Мои предположения подтвердились, когда он стал рассказывать, как переживал из-за разногласий, вызванных его теорией эволюции.
— Я не могу читать газеты с тех пор, как выступил перед Королевским обществом, — признался он, когда мы догнали остальных. Его описания особенно жестких нападок со стороны Церкви заставили меня вспомнить об испанской инквизиции. «Это так печально», — вспоминал Броди, которому, несмотря на весь его авторитет председателя общества, с трудом удалось сохранять порядок в зале. Я и представить себе не мог, чтобы нечто подобное могло случиться на заседаниях Клуба Лазаря (разумеется, выходка Бэббиджа была не в счет). К счастью, сад действовал на Дарвина успокаивающе; вскоре мы сменили тему и принялись обсуждать использование растительных экстрактов в медицинских целях.
Когда экскурсия подошла к концу, мы собрались под стеклянным навесом, примыкавшим к стене дома, где уже был накрыт стол с чаем и сандвичами и откуда мы могли любоваться безмятежной красотой сада. Неудивительно, что мы снова завели разговор об испытаниях летательного аппарата. К сожалению, Стрингфеллоу не смог присоединиться к нам, чтобы обсудить будущее своей машины, — остался проследить за транспортировкой сломанного аппарата. Теперь никто не сомневался в том, что это устройство могло летать, по крайней мере непродолжительное время, и это произвело на нас сильное впечатление.
— Если бы Бог хотел, чтобы человек летал, то дал бы ему крылья, — как всегда недовольно, проворчал Бэббидж. Хотя, судя по всему, он сам совершал богохульства — достаточно было вспомнить его ботинки для перемещения по воде. Сказав это, он продолжил изучать содержимое сандвичей, вероятно, желая убедиться, что они соответствовали его придирчивому вкусу.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Записки Клуба Лазаря - Тони Поллард», после закрытия браузера.