последние месяцы плохо помню. До этого были какие-то друзья, подруги, но у меня нет телефона, чтобы им позвонить.
– Родители? – поинтересовалась я.
– У меня сложные с ними отношения, – поморщилась Маша.
– Здорово. Я тебя не гоню, но скоро Новый год, и мы планировали его встречать с семьей, поездить по гостям и прочие радости семейной жизни. Может, все же позвонишь родителям?
– С отцом у меня связи нет, а с матерью все сложно, – насупилась она.
– Есть куда идти? – спросила я.
– Нет, – мотнула она головой.
– Где же ты жила раньше, не бомж вроде.
– Я жила у дяди Славы, а до него с матерью. В общем, он бывший мамкин хахаль. Начал ходить к ней, потом меня как-то увидал и начал клеиться ко мне. Я его послала. Он продолжил, подарочки мне таскал, но продолжал спать с мамкой. Все мне твердил, что я не пожалею, если начну с ним встречаться. Он и мамки моей старше на пять лет, а меня почти на тридцать. Прикалывалась я над ним и посылала, а потом он для нас с маман шашлыки замутил, притом для меня отдельно какое-то мясо приготовил. Даже матери не дал попробовать, а потом пиво мне стал таскать, сигареты. Хотя я до этого дела не особо охочая была. Помню, как-то напоил меня и ушел, а я лежу на полу у себя в комнате и реву, что он мне нужен.
– Н-да.
– Ваще жесть. Мать, когда узнала, что мы снюхались, выгнала нас обоих, сказала, что я ей больше не дочь и знать меня не хочет и видеть. Я к нему перебралась. Он меня поил, кормил иногда, ну и прочие всякие прелести тела. Честно говоря, так себе эти прелести эти были. Но вот он уйдет, а у меня прямо ломка. Он всегда говорил, что у него вечно старые бабы были, ни разу молодой куколки не было, даже в молодости его тетки в возрасте подбирали, – рассказывала Маша, глядя куда-то в угол.
– Повезло тебе, – покачала я головой.
– Угу, как курице, которая в суп попала. Нищая, раздетая, разутая бомжиха, которая чувствует себя отвратительно от мысли, что меня использовали, – она как-то устало на меня посмотрела.
– Может, маме позвонишь, покаешься, попытаешься объяснить? – спросила я.
– Не буду, – помотала она головой. – Я и виновата перед ней, и не виновата.
– Ладно, значит, будем искать тебе пристанище и одежду заодно. Только перед этим поем, – сказала я.
– Слушай, ты мне помогла. Так? – спросила Маша.
– Так, – кивнула я.
– Ведьмы деньги берут. Так?
– Так, – снова согласилась я.
– У меня денег нет, – мотнула она головой.
– Значит, ты мне должна, – спокойно ответила я.
– А если я долг не отдам? – что-то такое в лице мелькнуло у Маши нехорошее.
– Отдашь, – улыбнулась я. – Не всё же деньгами меряется.
Она испуганно на меня посмотрела.
– Есть со мной будешь? – спросила я. – Тебе лет сколько?
– Восемнадцать. Он мне на восемнадцатилетие подарил цепочку с кулончиком, скорпион, – она инстинктивно схватилась за то место, где была цепочка.
– После этого все началось?
– Скорее всего, да, – кивнула девушка. – Как раз на днюху он нам с маман шашлыки и замутил.
Налила в небольшую кастрюльку супа для нее и для себя. Поставила разогреваться. Спросила своих, будут ли они есть или нет. Ребятишки ответили, что уже поели.
– Повезло твоим родным, что у них такая мамка, – усмехнулась Маша.
– Родителей не выбирают, – пожала я плечами.
– А муж есть?
– Есть, – кивнула я.
– А я вот слышала, что ведьмы одинокие и у них нет мужей, да и дети – большая редкость.
– Я много чего слышала, вот только моя реальность сильно отличается от слухов, – покачала я головой. – Как там дядя Слава поживает? Ему ведь моя собака руку прокусила.
– Плохо, я от него смогла сбежать, когда его на скорой в больницу увезли. У него рука не заживала, гнить начала, чернеть, вонять. Температура поднялась высокая. Он сознание потерял, я скорую вызвала, его увезли. А у меня в голове мысль: «Беги». Я и рванула, куда меня понесло. Оказывается, сюда.
Суп разогрелся, и мы сели с ней есть. Ели молча, каждая думала о своем. Маша помыла за нами посуду и снова вернулась на свое место на диване. Я позвонила Олегу.
– Олежа, привет. Слушай, вам шмотки в приют не привозили? – спросила я.
– Привет, Агнета. Привозили.
– Бабских там нет? Примерно 42–44 размера.
Мужчина на том конце провода завис.
– Агнета, нам привозили женские вещи, стоят в тюках, еще не разбирали, ты знаешь, у нас женщин нет. Хотели после Нового года посмотреть, что там, местным бабулькам раздать.
– У меня тут нуждающаяся сидит. Одежду я ей подберу, может быть, а вот с верхней одеждой и обувью проблемка.
– Давай я тебе тюки привезу, выберешь, что надо. Остальное заберу. Все вещи новые, с этикетками.
– Вези, – согласилась я. – И еще. Примешь к себе девчонку на время?
– Агнета, не могу, у меня все мужики.
– Олег, мы с Сашей запланировали на Новый год в гости ехать, не оставлять же ее одну, все же праздник.
– Я придумаю что-нибудь. Через пять минут буду у тебя.
Олег не обманул, через пять минут приехал с тремя тюками барахла. Втащил их в дом. Мельком взглянул на Машу. Девушку позвали в зал, чтобы она выбрала себе подходящую одежду. Сами вышли на кухню.
– Не могу я ее взять к себе. Ты видела, что там за контингент, мало ли что на праздник может случиться, – покачал он головой.
– Может, на пару дней к себе ее возьмешь? Ты с кем отмечать будешь?
– С матушкой и Николаем.
– Ну вот, в вашу странную компанию можно взять и девчонку.
– Ладно, вечером ее к себе заберу, – поморщился он. – А что у нее такое случилось?
– Проблемы с родителями.
– Ясно, – кивнул мужчина. – Тогда до вечера. Ее заберу и вещи.
Олег ушел, закрыла за ним дверь. В комнате Маша растрясла все три тюка с одеждой. Выбрала себе пару маек, толстовку, джинсы, колготки, ботинки и пуховик. Нашла даже шапку и варежки.
– Вот только нижнего белья тут нет, – вздохнула она. – Можно, я вторую майку себе утащу?
– Можно, – кивнула я.
– У этого хмыря я буду жить?
– Это не хмырь, это Олег, нормальный мужик. У него приют для бездомных. Жить ты у него долго не будешь, погостишь пару дней. Он такой мужик, что из любой ситуации выход найдет. Не боись, он тебя не тронет, – пообещала я.
– Я и не боюсь, – покачала Машка головой.
Оставшиеся вещи мы с ней сложили назад в
