Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
некоторые моменты открылись в новом свете. Она едва не вырвала из рук Динары, которая одолжила у Эмилии документы, экземпляры соседок и Златы, для удобства запечатлела оригинал на телефон и занялась экспертизой.
«Встретимся в четыре утра. В холле. Не опаздывай. А то все пропустишь» было выведено с нетипичной аккуратностью для тех, кто привык печатать в гаджетах. Наклон букв и отрывистые линии выдавали спешку, в конце строчка взбегала вверх, будто человек был в приподнятом настроении. Завиток в прописной «л» мог свидетельствовать о том, что автор рисовал или увлекался каллиграфией. Линия, соединявшая правую и левую половинки заглавной «А», напоминала морскую волну. Отложив смартфон, Маша стиснула лист, уставилась в графу с фамилией, именем, отчеством учащейся, побарабанила пальцами по столешнице и заявила, сунув страницу в самый низ стопки:
— У меня ничего.
Ложь обожгла язык, но она даже не поморщилась, гадая: «Зачем? Какой у нее мотив? Боже, я точно напутала. Это неправда». Милая девушка не могла хладнокровно расправиться с Глебом. Или мягкий характер, оптимизм были лишь маской? Сославшись на мигрень, Маша поплелась в комнату. Шагать было трудно, но жажда ответов упрямо вела вперед.
Переступив порог, она постаралась успокоиться. Мозг лихорадочно соображал, пока ладони шарили по кровати, будто что-то искали.
— У вас случайно нет альбома или тетрадки? — с напускной бодростью воскликнула она, молясь, чтобы прозвучало не фальшиво. — Хочу сделать пожелания от друзей. Формально же «Буря» — детский лагерь. Я как-то отдыхала в таком, мы под конец смены обменивались приятными словами, поздравлениями, потом вспоминали, эм, с теплотой.
Соседки молчали. «Динара так рассказывала? Или я спалилась?» — запаниковала Маша, добавив:
— Понимаю, неделя была ужасной, зато мы познакомились и пообщались. Хочется увезти что-нибудь хорошее.
— Извини, я не взяла канцелярию, — сказала Эмилия.
— У меня как раз завалялся скетчбук, — улыбнулась Ангелина. — Отличная идея. Что тебе написать?
У Маши по спине скатилась капля пота. Она будто взирала на свое отражение: лгунью, способную пойти по головам ради свободы.
— Что-нибудь приятное, — спохватившись, ответила она. — Только укажи от кого. Лучше имя и фамилию, вроде бы среди девчонок с филфака есть твоя тезка.
— Без проблем, — прощебетала Ангелина.
Завозившись, она достала из сумки для ноутбука блокнот и пачку фломастеров, взяла фиолетовый цвет, через пару мгновений озвучила послание:
— «Красавице с самыми зелеными глазами от Ангелины Логиновой. Будь такой же классной!» Я еще нарисовала собачку. Хотя больше похоже на волчицу.
— Спасибо, мне очень приятно, — выпалила Маша. — Эмилия, поучаствуешь?
— Конечно, — кивнула та.
Позаимствовав красный маркер, она быстро справилась с задачей, передала листок. Маша произнесла:
— Самой доброй Машеньке на свете от Эмилии, — она запнулась. — Авдеевой.
Сердце остановилось. Буквы «л» и «А» будто скопировали с зацепки, найденной Василием. Маша пристально всмотрелась в миндалевидные глаза, но девушка не отвернулась.
— Геля, если нетрудно, принеси мне яичницу, — попросила Эмилия. — Я очень проголодалась.
— Правильно, — просияла та. — Поешь и наберешься сил.
Пообещав приготовить самую вкусную глазунью, она ушла. Эмилия собрала волосы в хвост, поправила подушку и сказала:
— Ты никогда не была в детском лагере.
— Хорошая память. Жаль, почерк приметный. Зачем ты убила Глеба?
Эмилия кашлянула, затем отчеканила:
— Вы же не специалисты. Могли что-нибудь перепутать.
— Есть и другие доказательства, — пробормотала Маша, собрав наблюдения воедино. — Когда я увидела, что у записки оторван край, сразу вспомнила, как после отъезда Захара ты принесла бланки и Ангелина заметила, что один порван. Тогда я поверила, будто студент накосячил, но тем же вечером мы сыграли в «Правду или действие», тебя спросили про парня и про ложь. Ты призналась, что соврала в тот же день. Значит, на самом деле именно ты испортила документ, написала время встречи Глебу, с которым состояла в отношениях.
— Притянуто за уши, — возразила Эмилия. — Не нужно корчить из себя полицейского, Маш. Я ни в чем не виновата.
— Первый факт: у Волгина была «полненькая», по мнению Насти, любовница. Скорее всего, она имела в виду не лишний вес, а формы, просто завидовала. У тебя шикарная фигура и, судя по игре, все-таки есть парень, но его нужно скрывать. Почему? Вероятно, он несвободен. Второй факт: до «Бури» ты уже дружила с Ангелиной, в любой момент могла попросить у нее снотворное, а потом подсыпать в напиток Глеба, ведь больше никто не смешивал коктейли.
— Вообще-то, Вика подала ему кружку.
— Тогда бы средство подействовало раньше. Вика ненавидит барбариски, она бы точно не взяла на свидание карамельку. Тебя часто угощает Ангелина, — добавила она и сменила гнев на милость: — Понимаю, это очень страшно. Ребята не в курсе, я пришла сюда, чтобы мы обсудили без посторонних. Расскажи, что произошло на самом деле.
Эмилия поджала губы, буркнув:
— Уходи.
— Не злись. Ты не сможешь вечно обманывать. Рано или поздно они догадаются…
— Проваливай! — прошипела Эмилия, кинув в нее подушкой.
Маша, увернувшись, судорожно перебрала слова, но не нашла подходящих, поэтому, понадеявшись на удачу, выпалила:
— Он ударил тебя?
Эмилия вздрогнула, опустила руку с расческой, которую собиралась бросить, закрыла лицо ладонями и зарыдала. Маша осторожно приблизилась, протянула салфетки, позаимствованные с постели Динары. Повисла тишина, нарушаемая лишь всхлипами.
— С-скажу, — хрипло прошептала Эмилия, высморкавшись. — Я… Мы…
— Не против, если я буду задавать вопросы?
Та кивнула, промокнув глаза и вытерев щеки.
— Когда вы начали встречаться? — мягко спросила Маша. — Как познакомились?
— В октябре, — шмыгнула носом та. — Мы посещали кружок по сторителлингу, однажды разговорились. Глеб сказал, что втайне ото всех пишет книгу и хочет, чтобы я была редактором. Мне это польстило. Сначала мы виделись в универе или в кафе, потом у него в квартире, пока Настя была на учебе. Все как-то закрутилось. Он твердил, что у Лебедевой ментальные проблемы, что истеричка не переживет расставания, поэтому закручивал гайки, чтобы она бросила его. Меня бесили глупые оправдания, но он красиво ухаживал, дарил дорогие подарки, делился идеями, даже самой страшной тайной. Его дед был маньяком-педофилом. Глеб создавал биографию серийника, разбирался в мотивах и прочем, подробно описывал преступления, жертв. Бедные мальчики.
— Поэтому вы спустились на первый этаж? Искали улики?
— Ага. Он хотел, чтобы все убедились, и семья не смогла опровергнуть. Однажды заявил, что продаст права на экранизацию зарубежному стримингу, заработает миллионы, как американец, который выяснил, что его отец был Зодиаком. Глеб — невероятный мечтатель, — ласково улыбнулась Эмилия, затем поникла: — Был. Да, я подкинула записку, но потом попыталась его образумить, настояла, что внизу темно и холодно, куда логичнее идти днем. Он как параноик заладил про плагиат, конкурентов, убытки. Пришлось уступить. На лестнице Глеб начал флиртовать, мы…
Она замялась, заправила прядь
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
