прислушалась, склонив голову.
– Да. Вроде и знакомая… а мелодию не поймаешь. Ускользает.
– Кажется, я могу попробовать ее поймать, – Даша устроилась рядом со мной и вытащила из рюкзака флейту. Ту самую флейту из игрушечного городка. Поднесла ее к губам и заиграла.
Прирученная музыка тут же прилетела и свилась вокруг нас, послушная, как будто кобра, завороженная дудочником. Солнце подыграло Даше на струнах-лучах, мир будто замер и время остановилось.
А потом на звуки флейты пришла кворка.
Существо с тысячей лиц, воплощение страха и притягательной силы, геометрическая иллюзия, бессловесный оксюморон, обретший форму. У меня не было слов, чтобы описать ее, не было воли, чтобы осознать, что именно я вижу. Можно было только молча сидеть и смотреть, широко раскрыв глаза, широко до боли. Потому что казалось: если моргнешь, то она может оказаться где угодно. Например, за спиной. Например, у тебя на коленях. Например… внутри тебя вместо твоей собственной души.
Даша перестала играть и медленно опустила руку. Флейта упала и покатилась в траву.
– Дудочка или кувшинчик? – спросила кворка тоненьким голосом и рассмеялась. Как будто тысяча хрустальных колокольчиков рассыпались по каньону. – Что тебе нужнее? Дудочка или кувшинчик?
– Я… не знаю, – прохрипела Даша.
– Идем. Если хочешь, – сказала кворка, отвернулась и стала удаляться от нас.
И тут меня настигло сильнейшее ощущение дежавю. Потому что Даша осталась сидеть рядом. И она же поднялась, провела ладонью над цветами самшита и быстро пошла следом за кворкой. Не оглядываясь.
Первая Даша захрипела и подняла руку, попыталась что-то сказать себе-второй вслед, но не получилось.
А потом в воздухе будто лопнула струна, звоном ударила по ушам, и мир снова стал обычным. Цвел самшит. Звенели пчелы. В каньоне больше никого не было.
– Ты видела это? – прошептала Даша.
– Да.
– Мне показалось, что меня две.
– Да.
– То есть это не глюки, – она приложила ладонь к виску. – Мне показалось, что я решила уйти. И одновременно – остаться.
– Я… видела, – сказала я. – Где-то с минуту. Тебя было две. Правда.
– Знаешь, что самое интересное? – Даша посмотрела на меня, закусив губу. – Та «я» думала по-другому. Она точно знала, что Кирилл важнее, чем «Иней». И была готова уехать. Именно за этим она и пошла. Вслед за кворкой.
– А эта «ты»?
– А эта теперь точно знает, что выберет академию. Я хочу остаться здесь.
– Вот видишь. – Я поднялась с земли, отряхнула коленки и протянула Даше руку. – Не зря съездили.
Всю дорогу до метеостанции: пока мы шли обратно по каньону и до дороги, ждали автобус, ехали до Адлера, а потом добирались до Поляны – я вспоминала свою историю. То самое раздвоение во время аварии, расслоение сознания. Единственное, я понятия не имела, о чем думает другая «я», потому что она была без сознания – из-за удара о стекло. Но… я ведь тоже тогда мучилась вопросом, что делать. Остаться с Валерой. Или уйти от него. И что? Нам тогда встретилась кворка? Или это было нечто другое? Темный алхимический эксперимент? Случайность? Что?
– Даш… – я наконец решилась рассказать, когда мы уже подходили к Зеркальному озеру. Солнце уже опустилось за горы, и вода казалась непроглядно черной.
– Прости, – Даша покачала головой. – Не… не могу говорить. Мне так странно… внутри. Давай позже?
– Угу, – и мы молча дошли вместе до станции. Потом Даша зашла в дом, а я заметила во дворе, возле психрометрической будки, длинную черную тень. Развернулась и пошла к Виксинтию.
– Скажите, – спросила я без предисловий. – Что именно делает кворка? Показывает варианты будущего? Отвечает на незаданный вопрос? Ведет куда-то… куда? Ну, исключая те очевидные случаи, когда она находит студентов для «Инея»…
Вместо ответа Виксинтий взял меня за руку и принялся внимательно разглядывать перстень, подаренный Лией. А потом заговорил:
– О, побрякушка фейри. Полезная.
– Чем?
– Одновременно материальна везде.
– Ч… что?
– Если ты заснешь, не сняв перстень, он будет с тобой в любом сне. Если фейри с ним перескочит в другую, любую реальность, перстень не исчезнет.
– Почему фейри? Я же не…
– Люди не фейри. Люди не могут переходить между реальностями. Никогда.
А потом подмигнул мне и добавил:
– Почти.
На следующее утро Даша вернула Кириллу кольцо, которое он подарил ей, сделав предложение.
Мы с Лией сидели за завтраком и гадали, куда запропастилась подруга – в комнате ее не было, кажется, всю ночь, кровать так и осталась не разобрана, – когда громко хлопнула входная дверь.
А потом еще раз. И еще.
– Тише, – прогудел Виксинтий. – Станцию не к чему ломать.
В столовую влетела встрепанная Даша, втиснулась между мной и Лией, торопливо налила себе кофе и уставилась в чашку, как будто там был сосредоточен весь смысл бытия.
Потом на пороге появился Кирилл. Одна щека у него была бледная до синевы, а вторая – подозрительно красная. Он помялся у двери и двинулся не к парням за стол, а к нам. Подошел, остановился, покачиваясь с пяток на носки, и сверлил Дашу взглядом, пока она не подняла на него глаза. И не спросила злым, потухшим голосом:
– Что? Что еще?
– Ничего, – отчеканил он. – Ты еще передумаешь.
– Не передумаю.
Потом, когда мы поднялись в комнату, она разрыдалась.
– Мы ночью были вместе… а потом я сказала, что хочу доучиться. Сказала, давай придумаем что-нибудь. Если он не хочет… Это же не конец. Что мы найдем способ быть вместе. Правда? А он пришел в ярость. Повел меня наружу, к озеру. Стал шантажировать. Что если я сейчас же, сегодня же, не уеду вместе с ним, то он умрет. Что он видел именно это будущее в Зеркальном. Заставлял меня туда… смотреть.
– А ты?
– Я не стала, – шмыгнула носом Даша. – Ну как он не понимает, дурак? Если преподаватели говорят что-то не делать… может, не стоит этого делать? Он бесился. И кричал. Я спросила, что ж он раньше не был таким смелым. Когда его тошнило от страха осенью Дэну под ноги. Что, тот опасный фейри и на него кричать нельзя? А на меня, значит, можно?
– Хм-м-м, – протянула Лия. – А по лицу он от тебя именно тогда получил?
– Нет. Когда схватил за рукав и насильно потащил смотреть в воду. Может, это и глупо звучит, – она вытерла слезы со щек и несколько секунд невидяще смотрела на мокрые пальцы. – Но я не для того не сломалась, выжила, нашла новый смысл в жизни, научилась путешествовать в пространстве и времени, варить зелья и трансформировать себя. Чтобы потом позволять кому-то кричать на себя. Или заставлять меня делать что-то,
