главнокомандующего генерал армии Жуков, а также представитель Ставки генерал-полковник Василевский». Как уже было показано выше, это утверждение не соответствует исторической действительности. В этот же фильм искусственно, вне связи с событиями, были вмонтированы кадры, прославляющие Жукова в сражениях под Москвой и Берлином.
Характерным является то, что т. Жуков сам неоднократно выступал против культа личности Сталина, резко критикуя его за ошибки. Однако эта критика была рассчитана не на то, чтобы помочь преодолеть отрицательные последствия культа личности, а на то, чтобы возвеличить самого себя.
Эти и ряд других фактов свидетельствуют о том, что т. Жуков в результате недостаточной партийности неправильно понял высокую оценку его заслуг. Он потерял партийную скромность, которой учил нас Ленин и которая должна быть присуща каждому советскому государственному деятелю.
* * *
Единодушное одобрение коммунистами Советской Армии и Военно-Морского Флота, всем личным составом Вооруженных Сил Постановления Пленума ЦК КПСС, как об этом свидетельствуют сообщения с мест, вновь и вновь показало, что советские воины тесно сплочены вокруг Коммунистической партии, преисполнены решимости с новой энергией претворять в жизнь исторические решения XX съезда КПСС, поставившего перед партией и народом задачу – держать нашу оборону на уровне современной военной техники и науки, обеспечить безопасность социалистического государства.
У нас есть все условия для успешного решения этой задачи. Благодаря заботе Коммунистической партии, на основе общего подъема народного хозяйства нашей страны, неустанного развития тяжелой промышленности, науки и техники Вооруженные силы СССР поднялись на новую, более высокую ступень. Они оснащены всеми видами современной боевой техники и вооружения, в том числе атомным и термоядерным оружием и ракетной техникой. На высоком уровне находится политико-моральное состояние советских войск: личный состав нашей армии и флота беспредельно предан своему народу, Советской Родине, своему испытанному руководителю – Коммунистической партии. Советская Армия и Военно-Морской Флот готовы в любой момент, по первому зову партии и правительства выполнить свой воинский долг по защите любимой Родины.
Претворение в жизнь Постановления Пленума ЦК КПСС «Об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте» ещё выше поднимет могущество наших доблестных Вооруженных Сил – любимого детища и надежной защиты великого советского народа – строителя коммунизма.
(Правда, 3 ноября 1957 г.)
Приложение 16
Из воспоминаний В.С. Стрельникова о его встречах с Г.К. Жуковым в 1958 г.
Еще будучи министром обороны, Жуков, понимая ценность опыта войны, специальным приказом от 15 июня 1957 года создал группу военных историков для написания фундаментального военно-исторического труда «Развитие военного искусства в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.». В эту группу вошли 49 генералов и 11 полковников, опытные военачальники и ученые историки. Возглавлял этот авторский коллектив начальник Военно-исторического управления Генерального штаба генерал армии Курасов В. В.
Был включен в эту группу мой старый знакомый, участник войны, кандидат военных наук, полковник Стрельников Василий Семенович, в то время старший научный сотрудник Военно-научного управления Генерального штаба.
Он не только рассказал мне о событиях, которые будут изложены ниже, но и ознакомил с дневниковыми записями тех лет. Так что принцип – вести рассказ через участника или очевидца событий – нам поможет пробиться к истине и в этом случае.
Во время разработки вопроса о контрнаступлении под Москвой в декабре 1941 года авторы создаваемого труда оказались в очень сложном положении. В связи с «развенчанием» Жукова появилось несколько статей, излагающих те события по-разному. К тому же в докладе на октябрьском Пленуме Хрущев требовал навести порядок в изложении хода войны, что на практике означало снизить заслуги Жукова до минимального предела.
На одном из заседаний, когда опять был поднят вопрос, как же поступить, чтобы правду соблюсти, но (это прямо не высказывалось) и на себя не навлечь недовольства больших руководителей, выступил с предложением полковник Стрельников:
– Лучше всех знают и скажут правду участники того контрнаступления – маршал Соколовский был начальником штаба Западного фронта, генерал Покровский был начальником оперативного управления. Ну и, наконец, сам командующий этого фронта маршал Жуков жив и здоров.
При упоминании опального маршала Жукова наступила тишина. Никто не знал, как выйти из затруднения, в которое всех поставил Стрельников. Чтобы разрядить обстановку, объявили перерыв. Через несколько дней Стрельникова вызвал генерал Курасов.
– Вот прочтите эти вопросы, может быть, еще какие-то посчитаете нужным добавить? Поедете к Жукову. Мы договорились о встрече.
И по лицу Стрельникова был виден вопрос – почему я? Но потом вспомнилась шуточная армейская поговорка: «Не проявляй инициативу, ибо тебе придется ее осуществлять». Да и встреча с Жуковым предстояла интересная.
А генерал, уловив немой вопрос, сказал:
– Вы сами предлагали такую встречу, не хотим у вас отбирать хлеб.
Жуков назначил встречу в воскресенье 23 ноября 1958 г. (прошел первый год после октябрьского Пленума). И поскольку день воскресный, маршал приглашал Стрельникова к себе на дачу с семьей, и машину прислал свою. Жена полковника не могла поехать из-за болезни сына. Стрельников прибыл с дочерью Леной. Их встретил во дворе сам маршал, в непривычном гражданском костюме. Было только лицо Жукова, весь в этой одежде он как-то не воспринимался. Отправив дочку на попечение домочадцев, маршал предложил гостю прогуляться по саду.
– Эта дача государственная, ее мне дал Сталин. Я после напряженных боев за Москву спал в штабе. Верховный очень удивился, что у меня нет дачи, и приказал немедленно подыскать. Мне ее как бы за победу под Москвой определили пожизненно.
Жуков был бодр и спокоен, говорил, как всегда, четко и уверенно, будто и не было совсем недавно больших потрясений. Стрельников признался, что не ожидал увидеть маршала таким, как прежде.
– Я, конечно, не мог остаться неуязвимым, – сказал Жуков. – Своего обычного состояния я не утратил. Я только потерял веру в людей. Самые близкие и надежные оказались мелкими и подлыми.
Вот хотя бы Конев. Мы с ним много лет служили, как говорится, бок о бок. Я его не раз спасал от неминуемой гибели. Первый раз после разгрома 19-й армии, которой он командовал. Я буквально уговорил Сталина не отдавать Конева под трибунал. И вскоре даже продвинул его на должность командующего фронтом. А второй раз обстоятельства для Конева сложились еще более трагично. Он умудрился засадить в окружение под Вязьмой пять армий! Все главные силы Западного фронта. Расправа над ним, как и над Павловым, была предрешена. В штаб приехала специальная комиссия, в ее составе были такие серьезные и опытные в смысле репрессий деятели, как Молотов, Берия и Маленков. И опять я спас его. Отговорил Сталина, попросил оставить моим замом, а потом опять выдвинул на самостоятельный – Калининский фронт. И как
