таким решением своего старшего сына. Он был в бешенстве.
В расстроенных чувствах Формион покинул родной дом и прибыл в тренировочный армейский лагерь, находившийся неподалеку от стен Антиохии.
А дальше начался ад! Полоса препятствий, бег в полном снаряжении, многокилометровые пешие марши под палящим солнцем Сирии, работа до изнеможения с тяжелым тренировочным оружием. Это издевательство сержанты-инструкторы называли курсом молодого бойца. Если бы не привычка Формиона к тяжелому физическому труду, то он бы не смог довольно быстро привыкнуть к таким нагрузкам на организм. Хотя вначале было очень тяжело, но потом он втянулся и вошел в ритм. Ему даже стало нравиться. Он осознавал, что за пару месяцев стал гораздо сильнее и выносливее. Он научился обращаться со щитом, мечом и копьем. Конечно, против опытного бойца он бы не выстоял. Но и полным дилетантом в военном деле уже не был. Он стал идеальной заготовкой для крутого воина.
А затем его познакомили с арбалетом. Формион с первого взгляда влюбился в это странное и необычное оружие. Ничего подобного до этого он в жизни не видел. Его поражала та технологичность и смертоносность, которая была вложена в арбалет.
По своей конструкции это оружие напоминало баллисту. Формион сразу же заметил эту схожесть. Однако по размеру эти два смертоносных устройства нельзя было сравнивать. Баллиста была большой и габаритной метательной машиной, которую с трудом могли поднять несколько человек. Она была громоздкой и неповоротливой. А арбалет – это арбалет. Уже гораздо позже Формион понял, как же сильно это оружие изменило всю военную тактику. И тогда же он нашел ответ на свой вопрос о том, почему Александр Македонский, победивший и разрушивший огромную Персидскую державу, так и не смог покорить Индию. Все встало на свои места, когда один из инструкторов сообщил, что арбалет придумали жители Индии.
Конечно, Формион тогда не знал, что эту дезинформацию придумал Саня, чтобы скрыть источник своих знаний в этой области. Официальная версия царя Александра гласила, что данный вид оружия заимствован им у индусов, которые пребывали в счастливом неведении о том, что они, оказывается, изобрели эти самые арбалеты. Но ничего этого Формион, конечно же, не знал. Однако он был смышленым молодым человеком, который, сложив два плюс два, предположил, что индийские воины, вооруженные арбалетами, вполне могли отбиться от армии великого македонца, покорившего до этого персов. В общем, арбалет пришелся по душе сыну гончара. И он с огромным энтузиазмом принялся его осваивать. И вскоре уже довольно уверенно мог поражать цели на расстоянии в сто метров.
После прохождения первоначальной боевой подготовки Формион был зачислен в седьмой стрелковый полк царской армии в должности рядового арбалетчика. Как же он ошибался, когда думал, что все тренировки и боевая учеба закончены. Сержант, командовавший его десятком, так не думал. Он гонял своих подчиненных до изнеможения. Как и все остальные пехотинцы седьмого полка, Формион учился действовать в строю. Их учили стрелять по команде залпом. Учили драться в рукопашную в плотном построении. Учили правильно и быстро перестраиваться. Учили отражать атаки пехоты и кавалерии. Учили вести правильную перестрелку с вражескими стрелками. Учили, как надо действовать во время осады и штурма. Их многому учили.
Раньше Формион и не подозревал, что солдату надо столько всего знать и уметь.
А потом все тренировки вдруг закончились. Всю армию выстроили для воинского смотра, который принимал сам царь Александр. А затем им объявили, что началась война. Война с Римской республикой и ее союзниками. И эту новость большинство селевкидских воинов восприняло с большим энтузиазмом. И сам Формион тогда тоже радовался. Радовался, что наконец-то закончатся эти бесконечные тренировки, и они займутся настоящим делом. Пойдут навстречу приключениям и славе, о которых он так мечтал.
Война? Война шла хорошо для армии Александра. Формион наблюдал за грандиозным морским сражением, развернувшимся на подступах к острову Родос. Со стороны это смотрелось очень эпично и интересно. Сам он в той битве никакого участия не принял. Его пузатый транспортный корабль болтался на морских волнах вдалеке от главных событий. И только высадившись на Родосе, Формион понял, что мог тогда умереть в морской пучине, если бы один из вражеских боевых кораблей смог прорваться к беззащитным транспортам с селевкидскими войсками. Там же, на Родосе, он убил своих первых врагов. Подстрелил из своего любимого арбалета троих греческих пехотинцев во время штурма города. И ничего такого не почувствовал. Он слышал рассказы бывалых воинов о первом бое. Об убитых собственными руками врагах, которые могут потом преследовать тебя во сне, приходя в кошмарах. Ничего такого не было. К Формиону потом во сне эти убитые им родосцы не приходили. И спал он крепко и без кошмаров.
После Родоса была Греция. Там Формиону тоже пришлось убивать. Много убивать. Там он сбился со счету. Там он заматерел, превратившись из восторженного юнца в опытного бойца, который просто делал свою работу. Очень кровавую и нужную его стране.
Он стал гораздо спокойней относиться к жизни и смерти. Философски. Череда штурмов греческих городов, в которых засели те самые мифические римляне. Боялся ли их Формион? Нет. Ненавидел ли? Тоже нет. Он легко шел за своим царем и выполнял приказы командиров. Так его научили. Если не знаешь, что делать, – слушай командира. Командир всегда прав! Поэтому бой с большой римской армией, высадившейся в Эпи-ре, его не сильно потряс. Страха при виде наступающих римлян не было. Он тогда действовал как на автомате. Выполнял приказы командиров, делая то, чему его учили. Вбивали в подкорку на уровне инстинктов.
Тогда гончар Асопий не узнал бы своего сына. Да Формион и сам себя бы не узнал. Сын гончара исчез. Переродился в нечто другое. Он стал настоящим воином. Профессионалом. Убийцей на службе у государства. Сколько тогда римлян полегло от его арбалетных болтов? Их Формион уже не считал. Он давно перестал это делать. Это они были на войне, а он на работе.
Дальше была Иллирия. Но там Формиону особо повоевать не пришлось. Потом после краткого отдыха началась высадка в Италии. Вот где боев хватало. Воинам пришлось брать приступом почти каждый город, встречавшийся на их пути. И работы для царских арбалетчиков тут было очень много. И в этом плане особо выделялась осада Неаполя. Гарнизон в этом крупном римском городе был большой, и он намеревался драться до конца. И селевкидским стрелкам было приказано устроить террор римлянам, оборонявшим городские стены.
Формион в этом процессе тоже принял самое деятельное участие. Отстрел римлян превратился в забавную игру, в которой царские стрелки соревновались, кто больше убьет врагов. Даже ставки стали принимать на победителя,
