бал по случаю открытия телепорта Дмитрием Романовым.
Мы расположились в ресторане. Семён заказал антрекот, который я ему предлагал испробовать, как только мы оказались в колониях. Иван отведал морского окуня. А я же захотел местной экзотики и заказал новоархангельского кальмара, обитавшего за третьим кольцом колоний.
Мы неспешно посидели, людей же становилось всё больше и больше. Вскоре в большом банкетном зале заиграла музыка. Оттуда до нас доносился глубокий выразительный бас, поющий романс. Певец объяснялся в любви к «чёрным очам», встреча с которыми стала роковой и унесла счастье.
Иван быстро расправился с рыбой и пошёл играть в бильярд. Я же ковырял вилкой оказавшегося невкусным кальмара, поглядывая на дровосека. Ему, похоже, антрекот зашёл на ура. Был съеден первый, второй и заказан ещё один.
— Семён, скажи на милость, куда в тебя столько влезает?
— Не знаю, — он добродушно пожал плечами.
— Ладно, ты здесь, похоже, надолго, пойду сыграю в бильярд с Иваном, подходи, как доешь. Я брезгливо отодвинул тарелку с кальмаром и встал.
Дровосек кивнул, расплываясь в довольной улыбке. Он увидел официанта, который нёс ему третью порцию антрекота.
Прошёл через большой зал, где мужчина в длинном фраке начал исполнять очередной романс.
В бильярдной застал Ивана, которого обступили трое мужчин, вынуждая пройти к выходу.
У двоих висели на поясах шпаги, у третьего сабля. Холодное оружие есть — значит, аристократы и, скорее всего, маги. Ванька пытался уйти от конфликта, маневрируя, что-то объясняя, но это было бесполезно. Они задирали его, провоцируя напасть первым.
У Давыдова в нынешнем положении прав нет. А он, похоже, это забыл. Когда он развлекался здесь до совершеннолетия, то находился под защитой рода. Сейчас он без рода, но он мой друг.
Окинул быстрым взглядом троицу, попытался вычислить главаря.
Неужели это мужчина с саблей? Он стоял чуть в стороне, а два других периодически на него оглядывались.
Пора было действовать.
Пошёл напрямик к Ивану, плечом задел фраера с саблей, заодно наступил ему на ногу.
— Ты что себе позволяешь? Да ты знаешь, кто я? — недовольно нахмурился он.
Похоже, я добился цели: внимание переключено на меня.
— И кто же ты? — немного наклонив голову, спросил я.
— Я тот, кто сегодня в полночь убьёт тебя. Сударь, вызываю вас на дуэль.
«Ну что, отдохнул спокойно лишний денёк?» — слышу в голове ехидный голос Антона.
Чувствую, как тело наполняет волна предвкушения перед схваткой.
— Вызов принят, где и во сколько?
— Сударь, вы глухи? Я же сказал, что убью вас в полночь, — мужчина с саблей ухмыльнулся, — Павловский парк, на центральной аллее.
— Вы не справитесь за первую минуту, — ответил я, оглядев его с ног до головы.
На вид лет тридцать пять, ростом около ста восьмидесяти, накачан, плечист, зелёные глаза полны веселья. Типичный самовлюбленный задира, от скуки нападающий на тех, кого считает слабее. Но как он с таким поведением дожил до столь зрелого возраста — непонятно. Обычно таких бестолковых самоуверенных провокаторов убивают до двадцати пяти.
— Оружие боя — клинки, — назначаю я.
— Здесь ваши фокусы не работают, — огрызнулся он, — орудие дуэли в колониях любое, это правило незыблемо.
— Как вам будет удобно, — улыбнулся я в ответ.
Компания покинула бильярдную и направилась в большой банкетный зал.
— Ну что, может, партийку? — поинтересовался я у Ивана, кивая головой на бильярдный стол.
— Скажи мне сейчас, что ты в курсе, от кого получил вызов на дуэль.
Я отрицательно помотал головой, потом выставил шары на стол. Ванька стоял, не двигаясь. Он молча смотрел на меня.
— Играть будем, или как? — я протянул ему кий.
Давыдов взял кий и начал медленно натирать мелом кончик.
— Вань, чёрт тебя подери! Что, блин, с тобой происходит? — не выдержал я и повысил голос.
— Это же был Мамонтов, — он сказал это, по-прежнему натирая кий и смотря куда-то сквозь меня.
— Подумаешь, Мамонтов. Говорят, раньше слоны такие волосатые жили в нашей стране, но потом вымерли.
— Вымерли, — Ванька попытался натянуть улыбку, взгляд его сфокусировался на мне.
— Не думаю, что его стоит опасаться, с виду простой зазнавшийся маг земли.
— Да, — Давыдов кивнул, — маг земли, вот только у него есть один из четырёх известных клинков стихий.
— Играем?
— Минский, ты сумасшедший, — он посмотрел на настенные часы, — тебе до смерти осталось шесть часов, а ты партию в бильярд собрался играть.
Глава 24
Шесть часов вечера. Колония «Павловск». Павловский вокзал.
— Партия, — сказал я, глядя на Ивана.
— С тобой просто невозможно играть, — Давыдов прищурился, — вот скажи, как тебе удаётся так спокойно держаться?
— Вань, а ты всегда так скверно играл или это стресс действует? — подмигнул я другу, надеясь приподнять настроение.
— Псих, ты что, специально мои вопросы игнорируешь? — он положил кий на стол. — Больше не хочу с тобой играть.
— Ну и ладно, с меня, похоже, тоже хватит. Надо Семёна найти, а то он до нас из ресторана так и не дошёл.
Ванька направился в сторону большого банкетного зала, но я его одёрнул, мотнул головой в сторону двери, ведущей на улицу.
— Пойдём подышим, — предложил я.
Осмотрел напоследок большой бильярдный зал — здесь было минимум столов двадцать. За полтора часа, что мы играли, народу прибыло, все столы были заняты, а часть посетителей с нетерпением ожидала свободного.
«Рассказывай», — попросил я внутреннего попутчика, который во время бильярда внимательно вслушивался в разговоры вокруг.
«Здесь все сейчас в предвкушении дуэли, сарафанное радио уже растрезвонило», — произнёс с издёвкой в голосе Антон.
«Вот почему служащие около нас трутся, наверное, подслушать хотели, о чём с Иваном говорю».
«Большинство видевших твою стычку с Мамонтовым интересовались, кто этот бессмертный, так дерзко разговаривающий с виконтом».
«Я почему-то думал, что он граф или князь».
«Нет, он сынок здешнего богатея, графа Мамонтова».
«А что насчёт его сабли слышно?»
«Что я могу сказать, похоже, Ванька был прав: у виконта клинок стихий. Мне вот что интересно, Егор, а откуда это известно Давыдову?»
«Сейчас подальше от лишних ушей отойдём и расспросим».
Я с Иваном вышел во внутренний двор вокзала, здесь была большая площадка, на которой часто проводились концерты прямо под открытым небом. Повсюду ровными рядами были расставлены лавки, а
