размеренно, как до этого, преодолел расстояние, разделяющего его и сына, и ткнул ему пальцем в голову. — Что у тебя здесь происходит⁈ Музыка? Будешь развлекать поселковых медведей своей брынчалкой? А потом прибежишь ко мне: «Папа, я опять облажался, дай мне новую фирму!» — так?
Горячая изжога плеснулась под грудь, бухнула в голове и откатила назад, оставляя опоясывающую боль в желудке. Кривя губы, Кирилл с трудом сказал:
— Не прибегу. Вообще никогда. Спасибо, что всегда «верил» в меня. И… — дойдя до двери, он остановился, не удержался, выпустил то, что кипело на душе долгие годы. — Мать права: мне не стоило рождаться, я вам все планы вечно путаю. Поэтому, да — Урал. Подальше от вас, чтобы не позорить фа-ми-лию Карамзиных.
С усилием открыл тяжёлую дверь и на прощание заставил себя спокойно кивнуть:
— Матери позвоню. Когда она захочет. Спокойной ночи.
Закрыл за собой дверь в коридоре, постоял секунду и метнулся в свою комнату, в уборную, мимо Нины, укладывающей его вещи в большой чемодан. Его вывернуло непонятно чем, какой-то тёмной желчью — съеденное с Настей за обедом давно переварилось. К нему, оставляя чемодан открытым, бросилась домработница:
— Кирюш, что случилось⁈ Опять с отцом поругался?
А потом она закрыла дверь в комнату изнутри на ключ и минут десять сидела рядом на кровати, поглаживая голову взрослого мужчины, опущенную ей на колени, и отвлекая незатейливыми прикосновениями от приступа.
— Я тебе сделаю чай с травой. Твоя Белоснежка знает про язву? Когда ты последний раз обследовался?
— Полгода назад. Нормально всё было. Настя не знает, — пробормотал он, морщась. — Сейчас выпью таблетки и отпустит.
— Кирюш, надо рассказать родителям. Это очень опасно, ты же знаешь.
— Ты обещала! — он поднялся, выдыхая болезненные ощущения в подреберье. Ко всему прочему, болела голова. — Не надо им ничего говорить. Поеду к Ольге завтра, полечит… Думал, всё прошло.
— Кирилл!
Он выпрямился, и вдруг кровь струйкой брызнула из носа на белую ткань:
— Твою мать! — зажимая нос одной рукой, второй достал носовой платок из кармана и прижал его к лицу. — Нина, не надо! Всё нормально, я просто перепсиховал. Сейчас всё пройдёт.
Домработница сердито, но решаясь ругать его, и испуганно наблюдала, как Кирилл уходит в уборную, возвращается оттуда через минуту, и ищет футболку в сложенных вещах до сих пор не закрытого чемодана.
— Давай я помогу! Что тебе достать ещё? Джинсы?
Рубашку она забрала и ушла, пообещав принести лекарственный чай. Кирилл посидел на кровати, прислушиваясь к ощущениям и звукам за дверью. Отец не пошёл его искать, а кровь, кажется, остановилась. Убедившись в этом, Кирилл переоделся, застегнул чемодан, прихватил телефон и вышел из своей комнаты. Больше здесь его ничего не держало.
Нина догнала его во дворе, у машины:
— Так и знала, что не будешь ждать. Покушал бы, легче стало.
— Заеду в аптеку, потом в кафешку какую-нибудь заверну, — Кирилл принял бокал с травяным отваром, отпил половину, не морщась на горечь, и вернул. — Спасибо, Нина. Давно бы без тебя загнулся.
Чемодан был убран в багажник. Кирилл чувствовал взгляд, сверху, из окна второго этажа, прожигающий спину, но не обернулся и не посмотрел в ответ. Уже сев на водительское кресло, подумал и высунулся из окна. Вздыхая, рядом стояла домработница, убившая на верную службу Карамзиным несколько лет.
— Держи, это на память. Только выброси мою симку, пожалуйста.
Нина ахнула, отступая и мотая головой — сувенир был слишком дорогим:
— Ты сошёл с ума, не надо Кирюш!
— У меня новый есть, не переживай. А этот можешь отдать своему сыну. Видишь его по выходным, без тебя растёт, так хоть будете чаще разговаривать… Давай, я сам, — Кирилл вскрыл крышку на айфоне, вытащил сим-карту и закинул её назад, в салон. Протянул аппарат снова. — Коробка у меня в шкафу где-то, забери — пригодится. Запасная зарядка на кровати… Не переживай, номера телефонов я переписал ещё до поездки, они в новом телефоне есть. Бери, я сказал!
Домработница приняла подарок, и слезы навернулись ей на глаза, но не от щедрости сына нанимателя, а его слишком спокойного вида человека, кажется, навсегда покидающего родительский дом.
— Ты ещё приедешь, Кирюш?
— Посмотрим, может, ненадолго как-нибудь, — он повернул ключ в замке зажигания. Сразу ворота откликнулись, медленно поехали в разные стороны, открывая дорогу на волю. — У отца в ноябре день рождения, может, тогда. Если, конечно, здесь будут праздновать, а не в ресторане. С полезными людьми.
Нина наклонилась, чтобы поцеловать потянувшегося к ней Карамзина, хныкнула ему в плечо и отстранилась:
— Береги себя, Кирюш. Не забывай про лекарства.
— Ты тоже. Пока, Нина!
Колёса повернулись и с лёгким шипением шин по гладкой плитке укатились с территории особняка Карамзиных. Нина смотрела вслед, пока не закрылись ворота, снова отрезая этот мир от внешнего, и медленно пошла назад.
Дмитрий Иванович попросил принести ему кофе в кабинет, Нина выполнила поручение, ожидая расспросов и хотя бы короткого диалога о непутёвом младшем сыне. Но хозяин молчал, делая вид, будто занят важными документами, и Нина уточнила, нужна ли она ещё.
— Маргарита приедет, позови меня, — бизнесмен почувствовал на себе взгляд. — Ты что-то хотела?
— Да. Поговорить о Кире.
— Не лезь не в своё дело, — только и бросил раздражённо Дмитрий Иванович. — А впрочем, позвони Артуру, попроси мне перезвонить, если этот балбес к нему приедет… Это всё, Нина!
Через полчаса Нина, домработница и управляющая в одном лице, снова постучалась. Карамзин к этому времени бросил бумаги: от разыгравшейся фантазии в адрес профуканных денег на уральский особняк все мысли пошли вразброд. Сделал несколько звонков знакомым по фирме «Строй коттедж», убедился, что Кирилл действительно прикрыл фирму и заморозил счета. Налил себе ещё коньяка, поражаясь смелости и упёртости младшего сына, с самого детства изобретательного по нервотрёпке и проблемам.
— Весь в меня, — бормотал Дмитрий Иванович, листая на телефоне контакты и раздумывая, стоит ли вставлять палки в колёса мечтателю, чтобы помешать выбросить деньги на ветер или нет. Потом плюнул: — Да пусть обжигается, получит своё!.. Что такое, Нина? Приехала Маргарита Павловна?
— Нет. Я прошу дать мне полный расчёт за последний квартал, Дмитрий Иванович. Я увольняюсь.
Глава 19
Полгода спустя
Настя встала с трудом с кровати и, поддерживая выпирающий животик, пошлёпала в уборную, задержавшись на секунду у панорамного окна. Когда вернулась, застала Кирилла, потягивающимся на кровати и лениво листающим сообщения в телефоне, который сразу был отложен, и к жене протянулись руки:
— Ты выспалась?
— За троих. Кир, если я опять лягу, потом не
