не могли узнать, что произошло дальше и кто был тем существом, потому что следующие страницы отсутствовали.
— Ты где вообще нашла записи, Хани?
— Под тумбой, туда закатился дневник.
Корейская тумба — мунгаб — представляла собой восемь отсеков с ручками, где сверху половина должны были выдвигаться, а снизу, другая — открываться. Слова «должны были» я использовала не просто так, потому что на самом деле это была хитрая система: если открыть один, определённый ящик, то можно использовать и другие, только вынув их. Между мунгабом и полом оставалось удобное расстояние, чтобы туда что-то уронить или оставить.
— Хорошо, что не в самом мунгабе. Мне бы не хотелось копаться в чужих вещах.
— Мирэ, а ты думаешь, что мы до этого не копались?
— Но не в белье же.
— Ну, тут ты права. Ты тоже поняла, что нам нужно в лес?
— К сожалению, да. Наши дороги ведут в лес.
— Тогда идём. —
Я заметила, как Хани положила записи в рукав, но промолчала. Они, действительно, могли помочь разобраться в этом деле.
* * *
Лес, находящейся почти что на заднем дворе, совсем не удивлял живущих в доме.
«Зачем просить разрешение пойти в лес, если ты и так практически живёшь в лесу? Тут скорее испугаешься человека, вышедшего из леса, чем тигра, мечтающего о твоей вкусной жоп…»
— Мирэ, ты снова задумалась? Проснись! Уэйк ап!
— Да поняла я, поняла. Какой план?
— Тот, который ты благополучно про-слу-ша-ла, — с милым голоском, пронизанным злобным ощущением, пропела Хани.
— Прости, я не специально. Могу сказать, о чём думала. Я думала о том, что животные здесь встречаются чаще, чем люди, поэтому если из леса выйдет человека, то это будет очень странно.
— Я согласна с тобой стопроцентно. Так что мужчина, что сейчас смотрит на нас из леса, странный.
— Чего?
Я не поверила словам Хани и быстро посмотрела в сторону леса в надежде на шутку, однако, присмотревшись, увидела лохматого мужчину, похожего на древнего бродягу.
…
— Да простят предки, да простят боги, да простят владыки трёх миров меня! — повторяя, словно молитву, качался мужчина.
Когда мы окликнули его, то он рванул в лес. Нам пришлось бежать, стараясь не упасть от первого попавшегося корня скрюченных деревьев и огромных камней, разбросанных по земле. Никогда в жизни я так много не бежала, но если посмотреть с другой стороны, то и бежать за какими-то рандомными мужиками каждый день тоже не приходилось.
Пока я восстанавливала дыхание, чуть не падая на каменный пол.
«Каменный пол? Стоп, где мы?»
Я осмотрелась по сторонам: камень, камень и ещё раз камень. За спиной лёгкий солнечный свет освещал путь. Бродяга привёл нас в небольшую пещеру, в которой хорошо бы прижились звери. Внезапно пришло чувство дежавю. Я пыталась напрячь извилины и вспомнить, откуда всё казалось знакомым, но мне до сих пор требовалось отдышаться, чтобы восстановить расплывчатое зрение. Вся ответственность на вопросы перешла к Хани.
— Вы отец Исыля? — Хани сделала невозможное и второй раз за день удивила меня.
Хани повторила вопрос, но громче и чётче, после чего бродяга перестал качаться и посмотрел сквозь неё.
— Вы меня видите? Кто вы такие? — с безумным глазами он осмотрел нас и криво улыбнулся. — А, вы те шаманки, о которых говорил он…
— Вы не ответили. Вы отец Исыля?
— Исыль? — Бродяга покрутил головой в поисках чего-то. — Исыль, сынок мой, где… ты. Что я наделал? Что я наделал? — Бродяга стал без пощады бить себя со всей силы, не обращая внимания на нас. — Что мне делать, сынок? Папа виноват.
— Скажите нам, где он. Мы поможем, — не сдавалась Хани.
…
— Повернуть за большим камнем, идти до ручья, свернуть направо и увидеть ветку с привязанной тканью, — я повторяла слова бродяги, чтобы не забыть, каждый раз проходя нужное место. За пару ловких манёвров, не переходя на бег, мы дошли.
— Мирэ, послушай. Я чувствую отсюда неприятную энергию, поэтому будь осторожна. В этот раз у нас не добрый призрак, как госпожа Ли, а настоящий монстр в виде голодного духа тигра.
— Неужели уже стала настоящей шаманкой? — я решила пошутить, чтобы успокоить нервы. Хани в ответ слегка ударила руку. — Ай, госпожа Сон, вы такая жестокая.
— Мирэ, ты… тсс, тут кто-то есть, — она перешла на шёпот.
Мы спрятались за ближайшими кустами и осторожно раздвинули для просмотра. В центре голой земли лежал мальчик где-то десяти лет. Он не шевелился, но дышал, судя по поднятию грудной клетки. Позади мальчика стоял высокий валун с обвитой по ширине верёвкой с белыми ленточками, похожей на шаманскую защиту.
— Это Исыль?
— Логично, Мирэ. Я до сих пор чувствую плохую энергию. Давай немного подождём.
Не стоило ждать и пять минут, как вверху камня показался тигр: мохнатый, вдвое больше современных тигров с клыками размером ручки и с пестрящими глубокими шрамами, устрашающее зверя намного сильнее. Он со слюнями, капающими из рта, посмотрел на Исыля и спрыгнул рядом с ним.
— Моя добыча. Такая вкусная, ммм. Уже сотни лет люди не приносили мне человеческих детей, а тут такая удача. Для меня, конечно! — рассмеялся по-человечески тигр. — Мне будет так приятно есть твою душу, когда ты, Исыль, узнаешь про предательство отца. Всего лишь потребовалось одиннадцать жалких лет, крошки для меня, чтобы заставить его показать путь к тебе, моя сладкая жертва.
Дух тигра с азартом начал кружить вокруг ребёнка, махая хвостом.
— А может мне пригласить его сюда, ммм? Как раз съем вас обоих, ха-ха-ха!
— Мирэ… на раз три бежим и бьём его. Он уже надоел.
— То есть? Он же опасной дух тигра, помнишь? Ты сама же недавно сказала.
— Это было до тех пор, пока тигр не спрыгнул в центр. Это не он источник той энергии. Этот дух слабее, чем выглядит, поэтому я на всякий случай прикреплю пучжок, но можно обойтись и без него. Так что давай хорошенько изобьём наглого духа тигра, согласна? — Хани протянула кулак, и я не могла не коснуться его своим.
— Окей.
— Раз… два… три!
Мы побежали к тигру и стали бить и топать дух, словно стали жертвами его древнемихванского фишинга. Разумеется, ни я, ни Хани не обижали животных, но разве честно, когда демон становится милым котом, а потом убивает поселения? Мы не издевались над тигром, мы издевались над духом людоедом-тигром, который слопал бы без промедления кормящую руку человека. Да простят нас любители любых существ.
— Я… я отомщу вам, шаманки! — убежал заплакавший дух тигра в гущу леса.
От шума проснулся Исыль. Он открыл
