не угодили, на⁈
— Ненавижу, блядь, цыган! — Со всей убежденностью заявил я, без спроса дотягиваясь до уже второй бутылки и наливая себе стопку всклень, тут же замахнув. — Мы в детстве корову спиздили и продали им за героин, так они нам бодяженный подсунули!
После чего меня принялись укладывать спать, вопреки желанию. А у меня много ещё чего было им рассказать и поведать! Однако, спорить не стал и пошел в палатку, где накрылся спальником и стал придремывать, под голоса оставшихся у костра.
— Жестокость меня его поразила, пацан ведь ещё… — Продолжал всё никак не успокаивающийся дядька.
— А меня наоборот, на! — Майор был в своем репертуаре. — Убедила окончательно, что всё это правда. Вот прямо тогда понял, что такое русский бунт, когда мужики выплескивают годами накопившуюся ненависть к угнетателям! Как в учебнике! В гробу я видал такую перестройку, если все кончится тем, что новые помещики и баре появятся, которые сядут на шею народу!
— Андрюха! — Резко оборвал стенания дядьки Командир. — Помнишь свой второй выход, когда мы нашу пропавшую группу обнаружили вырезанную? И два бойца связанных, которым к голове газовые горелки поставили, вы ещё блевали от вида глаз, которые как вареные яйца были. Тебе напомнить, что вы с теми духами, которых поймали, сделали⁈ Нашел пацана, не забывай, что у него сорок пять лет за плечами. Хоть и без войны, но судя по рассказам, ничуть не легче. Цыгане, чурки, героин, лагерь и водка стаканами. Я почему-то не удивлен, что он коров пасти пошел, мне тоже иной раз хочется бросить всё и с удочкой сидеть на берегу. Вы ему там устраивайте развлечения какие-то, чтоб отвлекался, не знаю, к акциям привлекайте, цыган тех же разгоните и его с собой возьмите! Есть у вас там цыгане?
На словах про цыган я наконец-то заснул и спалось мне спокойно и умиротворенно. Никакие мальчики кровавые не снились и уж тем более Чубайс, обретший упокоение в болоте. А проснулся, на удивление — выспавшийся и бодрый. Мужики, страдая после вчерашнего — сонными мухами ползали по лагерю. Майор, страдальчески морщась — покосился на меня и спросил у Командира:
— Может того, попробуем стаканом опохмелиться? По заветам потомков?
— Ага, а потом пойдем в совхозе ближайшем корову воровать и к цыганам, сейчас! — Не поддержал он его тягу к экспериментам. — Умываться и на зарядку, мало читал, как один такой деятель страну пропил?
Пока мужики приходили в себя — спроворил костерок, поставил котелок с водой на огонь, а в запасах отыскал жестяную банку с растворимым кофе. Живем! Эх, надо бы и домой такого раздобыть, через Ленинград обратно поедем, неплохо бы прошвырнуться по магазинам. Дядька ведь и Шурке обещал подарок, да и у меня неслабое такое желание прибарахлиться. Маме и своей девчонке что-нибудь купить, дядька то займет небось, отдам с зарплаты, считай больше полутора месяцев пасу, не считая вот этого отпуска. Эту мысль я и озвучил подошедшим к столу посвежевшим после умывания мужикам.
— Да! — Откликнулся Командир. — Черкану записку сейчас. Андрюх, Севу то помнишь? — Обратился к дядьке. — Он вас на вокзале встретит, передашь ему, он распорядится. У него и переночуете. По городу не шатайтесь, а всё, что надо, вам привезут. Мы ведь, в свете всего этого, планомерную самоорганизацию начали, всех наших подтягиваем. Стихийная давно начала образовываться, из афганцев, а мы это дело под крыло взяли и опекаем. Не просто так у Ивана интересовались, что ему про общественно-политические организации из бывших воинов-интернационалистов известно. Так что и вас в районе, и по всей стране, патриотическим клубам быть. Без всякой мути вроде коммунизма и политики. Молодежь от улицы надо отвлекать? Надо! Вот и займемся, заодно будущих бойцов и единомышленников воспитаем, пока им в голову насрать не успели А Иван нам поможет, подскажет, как увлечь и чем заинтересовать молодежь, поможешь ведь? Вон как ловко с этим вашим ансамблем вышло, уже в Ленинграде записи крутят, как там: «Вот пуля просвистела, В грудь попала мне — Спасся я в степи на лихом коне. Но шашкою меня комиссар достал — Покачнулся я и с коня упал!» — Напел Командир. — Хорошо получилось!
— Помогу, не вопрос! О, а чо можно достать? — Тут же заинтересовался я. — Кофе вот такого, банок десять?
— Да хоть ящик! — Командир, после недолгой внутренней борьбы таки достал очередную бутылку, рыкнув. — По чуть-чуть, не как вчера! — А мне добавил, продолжая начатое. — Хоть одеться можете, хоть домой чего, я написал всё Всеволоду, обеспечит. Мы и с фарцой сейчас плотно работаем, у уголовников поляну отбили, и через свои каналы достаем многое. Хоть видик берите, ты только, Вань, напряги память, когда писать будешь, чтоб ничего не упустить!
— Да у нас есть уже видик, зачем ещё! — Стал скромничать Андрей.
— Это у вас есть! Я вот лично ваш в глаза ещё даже не видел, зажали у себя в городе! — Я его скромность не разделял, надо брать, пока есть возможность. — А Равиль вот не откажется, зря он, что-ли, ячейку военно-патриотического клуба создает в селе? Видик там точно лишним не будет, да и кассет не мешает взять, разнообразить ваш репертуар, сейчас уже много годноты должны снять…
При упоминании о новых фильмах Андрей наконец то перестал скромничать и замолк. После легкого завтрака отцы командиры, поправившиеся коньяком — стали учить меня втыкать подручные предметы, от ножа с топориком до саперной лопатки — в дерево. Получалось не всегда, но впечатляло, не хотел бы я с такими схлестнуться. Затем, потеряв и не найдя нож с топориком — мужики вновь насели на меня.
— А вот демократия, на, Вань, чем она плоха, на? — Поинтересовался Майор, плюнув на поиски безвозвратно утерянного инвентаря. — Если всё по уму организовать, без перегибов, на. И без того, чтоб Запад к нам свои рыло с руками запустил, на?
— Да ничем не плоха, нормальное общественное устройство, — пожал я плечами. — только эффективно функционирует, когда на каждого свободного человека приходится по несколько рабов, эту самую демократию обеспечивающих. Пусть и опосредствованно, путем неоколониализма. Благодаря развалу СССР в мое время эта демократия и вылезла из системного кризиса, за наш счет…
— Ты, Вань, — вмешался Командир. — пока
