— Именно это я и делаю. — затем он открывает дверь машины и выходит. Я наблюдаю, как он идет к входу на склад, расправив плечи с высоко поднятой головой.
Я тянусь к дверной ручке, готовясь выйти и последовать за ним, когда слышу, как открывается водительская дверь. Я поворачиваю голову в сторону водителя, чтобы увидеть, как Николай садится в машину.
— О, слава богу, что ты здесь, — говорю я. — Мы должны спешить. Этот дурак хочет пойти туда один.
Николай смотрит прямо перед собой, заводя машину, и не говорит мне ни слова.
— Что ты делаешь? — кричу я, глядя на него, когда он заводит машину и отъезжает от склада.
Он по-прежнему ничего не говорит.
— Останови машину! — я требую. — Выпусти меня.
Николай молчит, крепче сжимая руль. Во мне нарастает паника, когда машина уезжает все дальше от склада.
— Останови эту чертову машину, трус! — кричу я, мой голос дрожит, но он не слушает. — Ты говоришь, что любишь Алексея, но ты лжешь.
С этими словами Николай, наконец, поворачивается и смотрит на меня холодными глазами.
— Мне очень жаль, но я не могу позволить тебе вернуться туда, — говорит он спокойным голосом. — Я обещал ему.
— Что? Нет! Выпусти меня из этой чертовой машины прямо сейчас! — требую я, мое сердце колотится.
— Я не могу этого сделать, — спокойно говорит он. — Мне приказано обеспечить твою безопасность любой ценой.
— Кто приказал? — спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.
— Алексей, — отвечает он.
В моем желудке образуется узел.
— Он не понимает, что делает. Он совершил ошибку. Развернись! Мы ему нужны, — умоляю я.
— Я не могу, — настаивает Николай. — Ты должна довериться ему. Он сказал, что не хочет, чтобы ты была рядом с его отцом, пока он не убедится, что это безопасно.
— А если это небезопасно, ты просто, блядь, оставил его там! — кричу я, качая головой, и слезы готовы пролиться из моих глаз. — Николай. Пожалуйста, позволь мне вернуться.
Он снова отводит взгляд, выражение его лица болезненно.
— Прости, я не могу этого сделать, — мягко говорит он. — Он взял с меня обещание.
Я плюхаюсь обратно на сиденье, думая, что делать дальше. Я не могу просто сидеть и ждать. Сердце щемит, я тянусь к телефону, готовая позвонить любимому и попросить его приказать Николаю развернуться. Но когда я достаю телефон, то замечаю сообщение. Оно от Алекса:
Алекс:
Не волнуйся, любовь моя. Доверься мне, пожалуйста.
Мы отъезжаем все дальше и дальше от склада, и я не могу избавиться от чувства страха.
Глава 26
Николай паркуется, быстро выходит из машины, огибая ее, открывает дверь и вытаскивает меня за руку.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — кричу я, пытаясь вырваться из его хватки.
Николай только качает головой с мученическим выражением лица.
— Мне очень жаль, — снова повторяет он. — Но если действительно любишь Алекса, ты должна ему доверять. Он знает, что делает. Он велел отвезти тебя домой и подождать известий от него вместе с тобой и твоей семьей, охраняя вас всех.
Я смотрю на него, мое сердце бешено колотится от страха и разочарования.
— А что, если он попадет в ловушку? — огрызаюсь я, отстраняясь от него, пока мы идем к вестибюлю здания, в котором находится наш дом.
Николай ускоряет шаг, чтобы не отставать от меня.
— Что значит попадет в ловушку?
— Он не разговаривал со своим отцом лично. Он только написал ему сообщение, — заявляю я, толкая парадную дверь и направляясь прямиком к лифту. Мой гнев закипает. — Что, если там на самом деле не его отец?
Николай стоит в шаге от меня, смотря на меня полным напряжения взглядом.
— О чем ты говоришь? — спрашивает он, и на его лице отразилось замешательство.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— А что, если все это было подставой? Что, если это даже не его отец писал ему?
— Никто не будет поступать настолько сумасбродно, чтобы перехватывать сообщения между Алексом и его отцом. Если только у кого-то из них нет желания умереть самой страшной смертью, — возражает Николай, когда двери лифта открываются.
Мы заходим внутрь, прежде чем я бросаю на него долгий взгляд, собираясь объяснить, насколько они с Алексом иногда наивны.
— Вы когда-нибудь думали о том, что его отец, возможно, уже мертв? Если бы сегодня вечером ты спросил меня, думаю ли я, что кто-нибудь сможет добраться до моего отца, я бы сказала, что ты сумасшедший. Но это было до того, как Изабелла убила моего отца. Вы хоть представляете, сколько людей вовлечено в эту ситуацию? Возможно, в деле изначально были не только Лука и Изабелла.
Лицо Николая бледнеет, когда к нему приходит осознание.
— Черт… — бормочет он с тяжелым выдохом.
Я резко киваю, пытаясь обдумать в уме все возможные варианты развития событий.
— Да. Сейчас мы никому не можем доверять и, тем не менее, позволяем Алексу попасть в черт знает какую ситуацию.
Николай медленно кивает, его лицо серьезно.
— Хорошо, — говорит он наконец. — Допустим, ты права. Что, черт возьми, нам делать? Мы ведь даже не знаем, с чем имеем дело.
Как только мы выходим из лифта, нас встречает Винсент, направляющий пистолет прямо на Николая.
— Может, ты положишь эту штуку? — зло говорю я, проходя мимо него и направляясь в столовую.
— Кто это, черт возьми? — требовательно спрашивает Винсент, все еще не снимая прицела с Николая.
— Амелия, помоги мне немного, — кричит Николай мне вслед.
Я оборачиваюсь и смотрю на них обоих, мысленно перебирая возможные сценарии.
— Винсент, это Николай. Он человек Алекса, и он здесь, чтобы помочь нам, — говорю я твердым голосом.
Винсент кидает презрительный на Николая, но все таки опускает пистолет.
— Ладно, — хрипло говорит он. — Но как насчет того, что бы прекратить приглашать членов
