же я? – раздался обиженный голос Лизетт. – Я думала, имение ты отдашь мне! Я тоже хочу! Так нечестно!
Я закатила глаза, а Захарий Рассел холодным голосом попросил Лизетт нас оставить. Затем, немного подумав, сказал, что сможет организовать встречу с Роджерсом.
Правда, мимолетную.
К Верховному Судье не подступиться, его охраняют не хуже, чем королевскую сокровищницу, куда уже запустили жадные руки Броддики. Но Захарий Рассел знал, в какой ресторации тот обычно обедает. Охраны с ним будет меньше, чем обычно, так что шанс у меня есть.
Мы можем оказаться в том месте случайно – как отец и дочь, и еще его будущий зять.
…Ну что же, на следующий день я столкнулась с Верховным Судьей в проходе между столами той самой ресторации. Картинно споткнулась и начала падать. Судья Роджерс поймал девицу в беде – то есть меня, – и я со словами благодарности вцепилась в его руку.
Нескольких секунд хватило, чтобы послать сигнал в Высшие Инстанции о том, что здесь тоже требуется Их вмешательство, потому что справедливость должна восторжествовать.
В худую и жилистую ладонь Роджерса из моей руки втек свет – в ту самую, которой он держал молоток судьи.
…И уже на следующий день справедливость восторжествовала.
Верховный Судья, подозреваю, поражаясь сам себе, а также удивляя жюри присяжных, провел слушанье не в пользу Броддиков. Обвинение тоже постаралось на славу, так что Идан Броддик был признан виновным в убийствах, попытке покушения, мятеже и захвате власти, после чего приговорен к казни.
Его родственник – к пожизненному тюремному заключению, как и Милисента Сантес.
На этом слушанье закончилось, но казнить никого не понадобилось. Бывшего узурпатора разбил удар прямиком в зале суда – подозреваю, он не пережил предательства того, кого так долго запугивал или прикармливал.
Идан Броддик больше не оправился и был похоронен…
Даже не знаю, где именно. Мне оказалось совершенно все равно.
Через две недели Аурика была коронована в Храме Всех Богов Нотумбрии. Эвана назвали регентом; наша свадьба состоялась еще через две недели, и в ее подготовке мне помогала глупая золотая рыбка Лизетт Рассел.
И да, как настоящий средневековый рыцарь, Эван стоически сопротивлялся моим попыткам соблазнить его до свадьбы, заявляя, что мы должны подождать.
Пусть сперва Боги скрепят наш союз, а потом уже закрепим и мы. И будем делать это раз за разом, раз за разом, так долго, пока…
В этом месте он начинал мяться, и я видела, что ему даже говорить об этом сложно.
Но мы все-таки справились.
Дождались, а потом были наша ночь и наш день, а потом снова ночь и день, пока, наконец, в дверь жалобно не заскреблись придворные, заявляя, что простаивают государственные дела, и не мог был лорд Хардинг хотя бы ненадолго оторваться от молодой жены и супружеских обязанностей?..
Он смог, но далось ему это непросто.
ЭПИЛОГ
8 лет спустя
– Мне это не нравится, – переживая, сказала я Эвану. – Ей всего лишь девятнадцать! Это слишком ранний брак. И вообще, я не готова отдать ему свою дочь!
С другой стороны, Густав Ранье был идеальным кандидатом в мужья Аурике и не вызывал ни у кого нареканий. Он искренне и преданно ее любил – подозреваю, с того самого дня, когда мы очутились в старом доме Ранье в Берганоте.
Отдал ей сердце, а Аурика подарила ему свое, и все эти годы сладкая парочка была неразлучной.
Наконец, Густав сделал предложение, и королева ответила ему согласием.
Мне оставалось лишь смириться, ну и еще немного возмущаться, но исключительно в пределах собственной семьи и в своем доме.
Потому что Эвана, как и остальных советников, Густав Ранье в качестве короля-регента Нотумбрии и мужа нашей старшей дочери – мы считали Аурику именно такой – вполне устраивал.
К тому же Эван последние годы старательно готовил Густава на роль короля, и тот ответственно следовал его советам.
– Вообще-то, ты тоже вышла за меня в девятнадцать, – напомнил мне муж, после чего поцеловал меня на глазах у наших детей.
Уже собранных и готовых отправляться в Храм Всех Богов на церемонию венчания, а потом во дворец на пышное торжество по случаю королевской свадьбы.
Глаз было много – целых четыре пары. Хитрющих, непоседливых и шкодливых до невозможности.
– Вышла, – согласилась я с Эваном, – и сразу же стала сосудом для твоих младенцев.
Через год после свадьбы родился наш первенец, затем еще через год появились на свет близнецы. Четвертому нашему сыну было уже три годика, и Эван несколько раз намекал, что нам не стоит останавливаться на достигнутом.
Быть может, на этот раз выйдет дочка.
– У нас с тобой хорошо получается, – с довольным видом заявил он, и дети в один голос подтвердили, что очень хорошо.
И даже младший подтвердил, хотя не до конца понимал, что это означало.
Затем Эван поцеловал меня еще раз, на ухо заявив, что этой ночью мы попробуем решить вопрос с дочкой, после чего мы отправились к выходу из особняка, расположенного неподалеку от Малого Дворца.
В сопровождении всех наших собак.
– Даже не думайте, эти животные останутся дома! – строгим голосом заявила я детям.
Аурика подарила нам четырех щенят от Туве и Туведы по случаю рождения каждого из сыновей, и теперь непоседливые собачки вились у наших ног, собираясь отправиться с нами в дорогу.
При этом меня не оставляло ощущение, что скоро и детей, и собак будет на одного больше, а интуиция редко меня подводила.
…Ну что же, жизнь в этом мире сначала показалась мне не такой уж и сказочной, но после того, как мы одолели Броддиков, она вошла в прекрасную и размеренную колею.
Сожалела ли я о том, что оставила в своем мире? О старой работе, неиспользованном абонементе в бассейн и кактусах, способных прожить без поливки несколько лет?
Признаться, ни разу.
Потому что оказалась бесконечно счастлива в этом, в котором у меня был верный и страстный муж. Немного средневековый варвар, но одновременно рыцарь, и я любила его таким, какой он есть.
Еще у меня была непоседливая дочь-королева, а вскоре появилось четверо сорванцов, сделавших мою жизнь куда более увлекательной.
Но занимали меня и государственные заботы – я курировала школы и больницы, последние вместе с Питером Кроули. Иногда совала свой нос в государственные дела, давая по старой памяти советы Эвану либо Захарию Расселу.
Ну что же, отчим стал одним из главных советников при новом регенте, и после небольших трений между
