Лесли глаза. — Бред
какой-то. Почему он перестал ходить к вам на сеансы? Почему не поговорил со мной?
Доктор Кляйн делает глубокий вдох.
— Вы, видимо, не понимаете, — говорит она. — Когда человек хочет покончить с собой, я имею в виду, когда он уже принял окончательное решение, он намеренно не говорит об этом с другими. Он не хочет рисковать, опасаясь, что его отговорят. Именно поэтому я считаю, что Дэнни спровоцировало на самоубийство некое событие, которое произошло после нашего последнего с ним сеанса. Видимо, он чувствовал приближение чего-то очень плохого.
— Знаете, он хранил пистолет в сейфе, который стоял у нас в спальне, — говорю я. — И я все никак не могла понять, почему он не мог пойти туда и застрелиться. Зачем ему понадобилось выбрасываться из окна прямо на моих глазах? Потом я вспоминаю, что рассказал мне его напарник, — что он приехал арестовать Дэнни. Может, Дэнни в тот момент еще и не принял окончательного решения, но потом увидел Бена и понял, что все кончено?
Доктор Кляйн склоняет голову набок.
— Вполне возможно, — отвечает она. — Самоубийство бывает и спонтанным. У человека могут быть суицидальные наклонности, и нужен лишь детонатор, чтобы произошел взрыв. — Доктор Кляйн подается вперед и кладет ладонь на мою руку. — Простите меня, пожалуйста, — снова просит она. — Я правда не хотела. Моя
оплошность никак не шла у меня из головы. Я все праздники корила себя, что просто не отдала вам подарок.
— Я все никак не могу понять, почему в коробочке не было письма…
— Может, он не мог выразить свои чувства словами. Может, просто хотел, чтобы вы знали, как он вас любит.
Я сглатываю комок в горле.
Лесли смотрит на бокал с вином, а потом поднимает на меня взгляд:
— Позвольте спросить вас о проблемах у него на работе. Он сам был в них виноват?
Я не спешу с ответом.
— Ну… Я не знаю, — наконец говорю я. — Один человек, которому я доверяю, утверждает, что Дэнни подставили из-за дела, которое он расследовал. Беда в том, что у полиции есть доказательства, что Дэнни брал взятки. Я попросила друзей помочь мне докопаться до сути, но вы сами знаете, как это сложно, когда замешана полиция.
Доктор Кляйн ставит бокал на стол.
— Дэнни не был идеальным, — говорит она. — Ему доводилось совершать поступки, о которых он очень сожалел. Я это поняла практически сразу. При этом он так и не решился поделиться со мной, что это были за поступки, — даже после всех наших сеансов терапии. Но я вам могу сказать точно — его мучило чувство вины, и ему очень хотелось ее искупить. Но я также уверена, что он не был способен на подлинную подлость и низость.
— Можно я вам кое-что скажу, но это должно остаться строго между нами, — я смотрю Лесли прямо в глаза.
Она несколько секунд думает, а потом кивает.
— Дэнни пытался помочь одной семье. Довести до конца расследование дела о девушке, покончившей с собой, — говорю я. — За несколько месяцев до гибели Дэнни она бросилась в реку с моста. Дэнни выпрыгнул из окна. Он перестал ходить к вам на сеансы вскоре после гибели девушки. Эти события должны быть как-то связаны, вы не находите?
— На совпадение не очень похоже, — хмурится доктор Кляйн.
— Вот и я о том же.
— Почему девушка покончила с собой?
— Она была жертвой изнасилования и, я думаю, просто не смогла с этим дальше жить. Или же ей кто-то угрожал, когда она попыталась добиться правосудия. Но, если честно, я не знаю. После всего того, что вы сказали, я понимаю, что нам никогда не узнать, что у нее в тот момент творилось в голове. Так что вопрос, почему она свела счеты с жизнью, остается открытым.
— Ситуации бывают разные, — качает головой доктор Кляйн. — Вы можете поговорить с кем-нибудь из родственников девушки?
— Это не так-то просто. Я обо всем узнала только благодаря тому, что ее брат попросил
Дэнни заняться этим делом. Он сам до сих пор не может смириться с ее смертью, а еще его терзает чувство вины, что он втянул в эту историю Дэнни. Мы с этим мужчиной стараемся не говорить о его сестре. А про других ее родственников я ничего не знаю.
— Понятно. А как же ее друзья?
— Я не знаю, как их разыскать.
Что вам известно о ней? О ее жизни?
Я рассказываю ей то немногое, что удалось разузнать о Лорин Грегори. Упоминаю и о том, что девушка училась в Гарварде.
Хм-м… — доктор Кляйн чуть сводит брови. — ^Гарвард и моя альма-матер. Могу попытаться выйти на кого-нибудь из ее преподавателей. Узнать ее оценки и посещаемость.
— Вы и правда можете это ради меня сделать? — Дэнни крепко подвели. Все. И я в том числе. Я помогу, чем смогу, Эрин. За мной перед вами должок, и не один. Достаточно вспомнить,
как некрасиво получилось с этим подарком.
— Я… Спасибо вам огромное.
Лесли в ответ кивает.
— Можно вас спросить, Дэнни давно начал к вам ходить на сеансы?
На несколько мгновений повисает молчание.
— Вскоре после того, как вы познакомились, — наконец следует ответ.
Господи Иисусе.
Я делаю глубокий вдох.
— Будь он сейчас жив, я бы его, блядь, убила.
Больше мне добавить нечего.
Сейчас
С самого начала становится ясно, что свидетельница обвинения Беверли Форд для меня опасна. Уж очень убедительно звучат ее ответы.
Она одета с иголочки в дорогой свитер из шерсти и кашемира от модельного дома Дианы фон Фюрстенберг и черные, сшитые на заказ брюки. Ответы Беверли короткие, четкие и точные.
Я знаю, у Карлы есть козыри, которые она непременно пустит в ход, но пока от показаний Беверли я ерзаю, как на иголках, а по спине бегут мурашки. Я нервничаю, и сильно.
Обвинитель Робертс сегодня тоже на коне. Робертс и Форд — два сапога пара, подлинные мастера своего дела, производящие ошеломляющее впечатление на жюри своим профессионализмом.
— Поведайте нам в двух словах о том, как выглядело место преступления в момент вашего приезда, — просит Робертс.
Беверли кивает. Ее шевелюра собрана в идеальный шиньон на затылке — ни одного волосика из него не торчит. Сразу видно: эта женщина — настоящий педант.
— Когда я приехала, — отвечает она с мягким говорком, выдающим в ней уроженку Алабамы, — следственная бригада уже провела внутренний осмотр по спирали.
— Не могли бы вы пояснить для нас, простых смертных, что это значит?
— Разумеется. Эксперты сперва проводят осмотр
