- в полевых условиях кормить солдат один раз в день, перед боем). И как раз в этот момент и началось все самое страшное. Гигантская черная тень, похожая на хищного жука-переростка, неожиданно появившись в посветлевшем небе, обрушила на только что приступивших к кормежке германских солдат невидимые и неслышимые удары, после которых они падали, скорчившись, и оставались недвижимы. Так как атака происходила не в один и не в два захода, многие и многие немецкие солдаты и офицеры видели, что происходит с их кригскамрадами. И от ужаса17 дыбом вставали коротко остриженные волосы, а в очерствевших душах начинала возрождаться, казалось бы, полностью атрофировавшаяся совесть. Попыткизенитчиков, прижимая к груди переполненные котелки, добежать до своих флаков и отразить внезапную атаку имела лишь ограниченный успех. То есть некоторые из них вполне успешно добежали и огонь открыли, да только атакующая с небес тварь не обратила на эти потуги ровно никакого внимания, продолжая слизывать с лица земли одно немецкое подразделение за другим.
И когда все немцы, включая передовое охранение в жиденьких окопчиках, были успокоены, в небе появились два десятка «Шершней» из эскадрона воздушного прикрытия, а «Каракурт» убыл в мир Смуты на «Неумолимый» для замены обвеса с полицейского на ударный. Ему сегодня еще предстояло ковырять плазменными ударами железнодорожные узлы в полосе действия группы армий «Юг». Впрочем, на этом ничего не закончилось, а только началось, потому что через раскрывшиеся порталы в Остров вошли солдаты-бородинцы из дивизии Павла Тучкова, а вместе с ними - одетые в черные танкистские комбинезоны технические специалисты. И тогда случилось все самое интересное, но никто из немцев этого уже не увидел, ибо к тому моменту все они валялись в беспробудной отключке.
С советских позиций на происходящее смотрели с некоторым скепсисом и удивлением. Туда, в штаб 3-й танковой дивизии (командир полковник Андреев), из штаба 1-го мехкорпуса только что примчался взмыленный мотоциклист с приказом генерал-майора Чернявского под страхом военного трибунала до особого распоряжения открывать по немецким позициям только ответный огонь, а в случае резкого изменения обстановки немедленно докладывать в штаб корпуса. Того, что творилось на земле, с расстояния в семь километров видно не было, но атаки тактического бомбардировщика и последующие события в воздухе просматривались отлично. Собственно, советские товарищи вообще не поняли, что «Каракурт» именно атакует немецкие войска, так как после его заходов на вражеские позиции не наблюдалось ни взрывов, ни столбов дыма, ни каких-либо других проявлений боевого воздействия. Вот если бы по немцам ударили плазмой, стирая вместе с ними с лица земли и сам город вместе с его жителями, это было бы совсем другая картина, яркая и фееричная, - но чего не было, того не было.
Потом, когда «Каракурт» уже улетел (просто растаял в воздухе), а его место заняли «Шершни», к Острову с аэродрома в Гулбене на разборки прилетела стая сто девятых «мессершмиттов». Видимо, авианаводчик не попал под первый удар депрессионным излучением и, отчаянно взывая о помощи, успел вызвать воздушное прикрытие. В полосе действия первого воздушного флота артанская авиация еще не работала, поэтому на публичную порку мальчики Геринга прилетели по доброй воле и даже с радостью. Вот тут все было вполне зрелищно и поучительно, особенно если смотреть с картину завязавшейся собачьей свалки не собственными глазами, а в командирский бинокль. Несмотря на подавляющее численное превосходство, мессеры падали с небес один за другим, и когда до них дошло, что их позвали сюда совсем не на танцы, из сотни единиц в воздухе осталось не более двух десятка «худых». И тогда, как и под Борисовом, уцелевшие немецкие истребители начали спасаться по способности - врассыпную в разные стороны. Выполнив свою задачу, «Шершни» звеньями пролетели над передним краем советских войск, демонстрируя всем желающим это увидеть красные звезды, а также признаки принадлежности к высокоразвитой цивилизации, вроде бесшумного полета на очень маленьких крылышках.
Тем временем в небе поднялось солнце, и в его лучах в командирские бинокли стало видно, что в деревне Беляево, вчера оставленной советскими войсками после ожесточенного боя, на бывших передовых позициях немецкой мотопехоты, ничуть не скрываясь, расхаживают люди в униформе цвета хаки. Поделав там какие-то свои дела, они отступили (предположительно, в направлении Острова), оставив деревню пустой и молчащей. И тогда командир б-го танкового полка подполковник Илья Вязников на свой страх и риск решился выдвинуть вперед разведку на двух танках БТ-7. И ничего. Советские танки беспрепятственно доехали до деревни, а десантники (такие же танкисты только за два предыдущих дня оставшиеся «безлошадными»), спрыгнув с брони, осмотрелись по сторонам. После этого одна машина осталась на месте, а второй танк развернулся и на полных газах помчался обратно. Чумазый сержант вылез из командирского люка и, прогрохотав сапогами по броне, бросился докладывать командиру.
- Там, товарищ подполковник, - выдохнул он, - немцы лежат на земле как мертвые, пинками не разбудишь, но все дышат. И каждый связан по рукам и ногам брючным и поясным ремнем. Только приходи и бери.
Подполковник преизрядно удивился, но самостоятельно, без приказа командира дивизии полковника Андреева, никаких решительных действий предпринять не мог. Разведка - это одно дело, а вот решение занять это самое Беляево - совсем другое. Хотя что там решать: сопротивления нет и не предвидится, в самом деле - приходи и бери. Но и полковник Андреев тоже был связан приказом командующего корпусом и не решался действовать самостоятельно1.
Пока мотоциклист мотался в штаб корпуса за сорок километров и обратно, время неумолимо шло полудню. И вот наконец поступил долгожданный приказ: наступать на Остров, собрать пленных и обеспечить занятие рубежа реки Великой свежей 235-й стрелковой дивизией, которая уже на подходе. И тут же товарищи командиры услышали со стороны Острова четыре отдаленных сильных взрыва, а следом еще два. Это на воздух взлетели мосты через Великую: однопролетные шоссейный и железнодорожный (подорванные сразу с двух концов), и чуть позже - раритетный пешеходный цепной мост, соединяющий оба берега реки с Никольским островом. Там воинство Артанского князя Серегина завершило Островскую операцию, наглухо замуровав зияющую дыру в советских оборонительных порядках, и приступило к обратной амбаркации. И теперь каждый следующий выигранный день играл только на укрепление советской обороны. Там, где советские войска смогли вовремя оседлать реку Великая, немцы сходу их сбить так и не смогли.
7 июля 1941 года. 12:45. Третий Рейх, Восточная Пруссия, Ставка Гитлера «Вольфшан-це»
На этот раз рейхсфюрер СС явился к Гитлеру только в
