«Кровью хотят повязать», — понял он, — «отпечатки-то пальцев на рукоятке остались. Специально такую гладкую и подсунули, сволочи. Ну, и хрен с ним, обратного пути мне все равно нет. Сам же хотел отличиться…»
— Все. Иди и жди меня в машине, — скомандовал Клыч.
Минут через двадцать вернулся к машине и Клыч. В руках у него была большая и, судя по наклону туловища, увесистая черная сумка, которую он забросил в багажник.
— Погоняй.
Мужик с челкой повернул ключ в замке зажигания. Некоторое время ехали молча. Затем Авдей не выдержал.
— За что мы его замочили? — спросил он, делая ударение на «мы»?
— Ссучился, — к его удивлению, коротко ответил Клыч. — На Боцмана шхерил, про все наши дела ему впаривал, падла. Бригадиром у нас был. Многое знал. Но у Косаря…
И замолчал, понимая, что говорит уже лишнее.
— Такие вот дела, — закончил он неопределенно, а затем оживился, — ну, ты и мастак!
Человек за рулем, прищурившись, покосился на Авдея, словно запоминая его внешность.
— Ловко ты его! — продолжал восхищаться Клыч. — Но — за дело. Так что, не переживай. Стукачком жмурик был среди своих. Хуже только — на контору пахать.
— Да я и не переживаю.
И все снова замолчали. И так, в молчании, доехали до особняка Косаря.
— Ступай пока к себе, — буркнул вновь замкнувшийся Клыч и полез в багажник за сумкой…
После этого Косарь лично вручил ему семь тысяч долларов. Клыч дал в постоянное пользование пистолет — обычного и привычного «Макара».
Боевики, видимо, прослышав о содеянном, стали посматривать на него почтительно, стараясь не цеплять, как иногда раньше случалось.
* * *
Авдей той ночью долго не мог заснуть. Лежа с открытыми глазами, он все еще молча ворочался в кровати.
А когда, наконец, заснул, ему приснился чужой фантастический мир. Вроде бы за ним гнался Орион — охотник-великан из греческой мифологии… Потоки огненной лавы, через которые приходилось перепрыгивать, а ноги были вялыми и непослушными… Какие-то разноцветные дымы из черных провалов… Плеск черной, как деготь, воды… Угрюмый Харон на веслах в лодке — перевозчик мертвецов через реку Стикс…
Он проснулся с испариной на лбу. Догнал ли его мифологический исполин? Авдей морщил лоб, пытаясь поймать и сложить обрывки сна — не получилось.
«К чему бы это?» — пробормотал он. — «А, ерунда все. Не хватает еще в сны верить».
Он вскочил с кровати и стал делать привычный гимнастический комплекс. В это время зашел Клыч. Он был каким-то взъерошенным.
— Будешь моим замом, — сообщил он и усмехнулся, — по оперативной работе.
Авдей согласно кивнул головой.
— Слышь, ты вот что сперва сделай — наладь, как положено, охрану-то. А то «папик» сильно сердится, что они все вразброд, да враздрай. Врезал счас по соплям. Чухонь, говорит, квелая, а не охрана…
И Авдей занялся тренировкой охранников, как положено. Те, под его руководством, стали регулярно отрабатывать приемы рукопашного боя, учиться держать правильно оружие, подстраховывать друг друга.
Некоторые ворчали:
— Не в конторе служим, тоже хитрость — шлепнуть кого из ствола.
Как-то, услышав подобное, Авдей достал из мешка, стоящего на земле, продолговатую пустую консервную банку. Он отошел метров на пятнадцать и повесил ее на сук дерева. Затем вернулся и протянул своего Макарова ворчуну.
— Попадешь с трех раз, освобожу от занятий.
Тот хмыкнул и долго и тщательно целился.
— Бах, — ударил выстрел.
Банка не сдвинулась с места.
— Бах-бах-бах. — Результат был тот же.
— Мушка сбита, наверное, — сконфуженно проворчал тот.
Авдей достал еще две банки и протянул их сконфуженному стрелку:
— На, подвесь их на том же дереве, но на других сучьях.
Тот исполнил задание и вернулся.
Авдей взял пистолет двумя руками и направил в сторону висящих банок. Три выстрела прозвучали почти слитно. Все банки слетели с сучьев.
Боевики присвистнули от удивления и одобрительно зашумели.
— Иди, повесь еще одну.
И вот еще одна банка висит на суку.
Авдей достал из кармана маленькое зеркальце. Затем он стал спиной к дереву, на котором находилась банка, поднял правую руку с пистолетом и положил ее на левое плечо, стволом оружия — в сторону дерева. Левой рукой Авдей приподнял зеркальце над левым плечом, прижмурил правый глаз и начал водить стволом пистолета, пытаясь совместить в зеркальце мушку пистолета с отражением банки.
Целился он довольно долго. Боевики затаили дыхание. Наконец, раздался выстрел и банка слетела с сука.
— Вот это фокус! — восхитился один из боевиков.
— Цирк! — поддержал его другой.
— Маста-а-ак, — с уважением констатировал третий.
Авдей достал из мешка еще одну банку и протянул ему:
— А ну, брось вперед, только по высокой дуге.
Тот бросил банку.
Пистолет Авдея следил стволом за ее полетом и, когда банка, падая, находилась почти в метре от земли, прозвучал выстрел. Банку отшвырнуло в сторону.
— Да, — завистливо произнес кто-то, — класс… Но это ж сколько тренироваться надо…
Авдей протянул пистолет промазавшему боевику.
— Ну, хоть в ствол дерева попади, — сказал он.
Тот очень долго целился, после чего нажал на курок. Зазвучал сухой щелчок.
— И это тоже надо помнить, — поучительно произнес Авдей, — и быть внимательным… В обойме помещается всего лишь восемь патронов…
Вконец опозоренный боевик только понуро засопел.
— От вас и не требуется такой точной стрельбы, — снисходительно сказал Авдей, — но попадать в человека с такого расстояния я вас научу…
Авдей построил охранников в две шеренги в шахматном порядке.
— Ну, кого ты прикрываешь? — обратился он к одному из стоящих в середине.
Тот неуверенно ткнул пальцем в боевика, стоящего справа.
— Нет, — укоризненно покачал головой Авдей, — как раз наоборот, ты страхуешь левого… Объясняю еще раз, в чем состоит зонный принцип контроля и где могут образоваться возможные небезопасные сектора…
* * *
Тренировки дали свои плды довольно скоро. И вот как-то утром из своего особняка вышел Косарь в черном костюме и темной рубашке, но без галстука. Он был, что называется «при параде», собираясь на стрелку с высокопоставленным представителем городской администрации. На крыльце старый вор пораженно приостановился…
