Все остальные не успели даже вмешаться в скоротечную схватку. Клыч подоспел уже через несколько минут. Разбор был короток.
Карася и Хвоща в охране недолюбливали, мягко говоря, за их подлую натуру и природную тупость. Все, наперебой, засвидетельствовали, что ими было совершено совершенно безмотивное нападение на Авдея.
— Не Бобырь, так быть бы ему инвалидом, — басил один из охранников.
— А то и жмуриком, — поддержал другой, — коробочку, падлы, учинили.
— Эта сволота еще в машине к Авдею задиралась, — добавил здоровяк в шапочке, сидевший в машине за рулем, — терпеливый он парень, я бы уже…
Туши потерявших сознание громил забросили в один из джипов.
— Сдашь их в нашу больничку, — скомандовал Клыч водителю.
Больше в личную охрану Косаря они не вернулись, их разбросали по разным бригадам. Пикник же состоялся, как и обещал Клыч, по полной программе.
— Спасибо тебе, — Авдей крепко сжал руку Бобыря, сидевшего в углу предбанника, по-прежнему, одиноко и угрюмо.
— Сочтемся, — хмуро буркнул тот, но Авдею показалось, что мимолетная улыбка слегка раздвинула его губы.
* * *
Как-то вечером Авдей коротал время, азартно стуча костяшками домино. К ним в домик заглянул необычайно серьезный Клыч и коротко бросил ему:
— Пошли!
Они зашли в особняк Косаря. Тот сидел за столом и чифирил — пил крепчайший, черный как деготь, чай. Причем, делал он это по зэковской привычке: сосредоточенно, с закрытыми глазами, отхлебывая из обычной пол-литровой стеклянной банки и покряхтывая от наслаждения.
Вошедшие молча и терпеливо ждали у дверей.
Старик завершил свое чаепитие и открыл глаза, глядя на бывшего майора пристальным немигающим взглядом. Затем жестом пригласил сесть обоих.
— Как он? — обратился Косарь к Клычу.
— Нормалек.
— А что в области?
— Все пучком, — Клыч, как всегда, был немногословен, — не гнал Авдей дезу. Действительно, отбортнули его из конторы.
— Замочить сможешь? — это уже Авдею.
— Смогу.
— С ножом извернешься?
— Могу обойтись и без ножа.
— Нет, требуется ножом одну падлу пришторить. Держи, — и Косарь протянул ему продолговатый тряпичный сверток.
Авдей осторожно развернул тряпицу. Нож был самодельный, с длинным узким лезвием и черной гладкой эбонитовой рукояткой. Авдей аккуратно завернул лезвие в тряпку и положил сверток ручкой вниз в правый нагрудный карман пиджака.
— Все. Остальное тебе Клыч раскатит, — кивнул на прощанье Косарь.
Поздним вечером новенький БМВ Клыча, в котором ехал и Авдей, остановился неподалеку от облицованного светло-красной плиткой девятиэтажного дома. За рулем сидел, незнакомый Авдею, угрюмый мужик с челкой а ля Гитлер, но без усов. Клыч внимательно осмотрел верхние окна дома, огляделся вокруг и махнул рукой: пошли.
Они зашли во второй подъезд и поднялись на лифте на седьмой этаж.
— Ну-ка, поддержи, — и Клыч ловко вывернул электрическую лампочку над входом в лифт. Стало темно.
— Все, ждем.
Ждать пришлось недолго. Минут через двадцать едва слышно тренькнул мобильник Клыча.
Тот послушал и коротко спросил:
— Один?
Выслушав ответ, он удовлетворенно кивнул головой и нажал на кнопку сброса.
— Готовь перо, — сипло прошептал он Авдею, — откроется лифт, сразу и кончай. На Бельмондо он похож, знаешь такого актера?
Авдей утвердительно кивнул.
— И кликуха у него — Бельмондо, — Клыч вытащил из-за пояса небольшой пистолетик с длинным глушителем и отошел метра на три в сторону к двери, ведущей в общий тамбур.
Людей бывшему фээсбэшнику убивать еще не приходилось. У него сразу вспотели ладони, и струйка пота потекла по спине. В учебном центре они часами ежедневно отрабатывали на чучелах и манекенах удары различными колющими орудиями. Но живого человека…
«Проще было бы просто свернуть ему шею… Но зачем это Клыч достал пистолет с глушителем? Уж не хочет ли он и меня потом отправить вслед за этим неведомым Бельмондо?» — Как ни странно, эта мысль принесла Авдею успокоение. Он внутренне подобрался, решив напасть на незнакомца слева и затем, на всякий случай прикрыться его телом, как щитом. Хотя зачем ворам такие хитрые комбинации? Хотели бы убрать — давно бы это сделали.
Послышался скрежет подъезжающей лифтовой кабины. Дверцы лифта раздвинулись…. Авдей успел лишь заметить характерный приплюснутый нос и очень знакомые глаза, удивленно расширившиеся…
Раз! Левой рукой он резко рванул незнакомца за левый локоть, поднимая его руку вверх и вытягивая из лифта…
Два! Правой он коротким тычком, почти без замаха, воткнул узкое лезвие между двумя ребрами в левый бок человека, похожего на Бельмондо, всадив его почти до конца чуть ниже подмышки. Человек коротко всхлипнул, вздрогнул и обмяк…
Три! Он подхватил падающее тело и прижал к себе, развернув мертвеца лицом к Клычу, и, тем самым, надежно прикрыв свой корпус и голову от возможной пули…
Четыре! Его правая рука вновь ухватила рукоять торчавшего из тела ножа…
— Классная работа! — восхищенно просипел Клыч, делая к нему шаг и засовывая «пушку с глушаком» за пояс. — Ну, ты и спец! Век свободы не видать, падлой буду, а такого чистого мочилова в жизни не видал. Жмур и не вякнул.
Он обшарил карманы убитого и, достав связку ключей, зашел в тамбур, — дотащишь один?
— Дотащу, — Авдей обхватил покойника, приподнял и поднес к двери квартиры, которую уже открывал Клыч.
— Куда его?
— А, брось вон на диван, — равнодушно сказал Клыч, включая свет и озираясь по сторонам.
Авдей положил ставшее тяжелым тело на диван.
— Перо отчего в нем оставил? — поинтересовался Клыч, подходя к дивану и натягивая на руки серые тонкие нитяные перчатки.
— Кровь сразу хлынет. Я ему сердце пробил.
— Погодь тогда. Сейчас обыщу сучару, а потом вытянешь, да аккуратно.
Клыч обшарил одежду убитого, не глядя перекладывая все найденное в свои карманы.
— Ну все, кажись, — он отошел в сторонку, — доставай перо-то, сгодится еще.
Авдей правой рукой резко выдернул нож, а левой — плотно прижал к боку мертвеца маленькую декоративную подушечку, взятую с дивана. Диван тотчас стал набухать кровью, которая закапала и на пол.
— Кидай сюда.
Авдей обернулся и увидел, что Клыч протянул ему полиэтиленовый пакет.
— Чего кидать?
— Да перо бросай. Чего же еще.
— Зачем? — Авдей осекся и опустил нож в пакет.
