вместе были потерянными и одинокими подростками, пока уроки, которые преподал нам отец, не сломали нас по-разному. Разница между нами заключалась в том, что у меня была Молли, мысли о которой отвлекали меня. Сияющий свет во тьме. У Николая не было никого. Его тьма была непроглядной, и с тех пор он жил в черной дыре внутри себя.
Во внезапно наступившей тишине раздался медленный хлопок.
— Браво, Кирилл. Значит, это ты, — сказал Виктор. Он бросил мне что-то, и оно с металлическим лязгом приземлилось рядом с моей ногой. Нож. — Прикончи его и заяви о своей победе.
— Я убью Николая, и что — я босс? Планируешь ли ты уйти на пенсию?
— Возможно. Может, съезжу домой. Я уже десять лет не видел снега на Живописном мосту, — пробормотал Виктор.
Нет. Что-то глубоко внутри меня взбунтовалось. Этот человек не должен выжить. Не тогда, когда он превратил нас всех в монстров.
Взгляд Виктора потемнел, когда он заметил моё выражение, и он фыркнул.
— Все еще надеешься убить меня, сынок? Ты должен понимать, когда тебя превосходят. Я всегда на шаг впереди. Возьми нож и сперва стань победителем, а потом мы поговорим.
Я посмотрел вниз на Николая, подбирая нож с пола. Он был слишком слаб, чтобы бороться, и я тоже угасал. Ничто так не помогает осознать пределы своих возможностей, как бой насмерть после серьезной автокатастрофы и побоев.
Я поднес нож к его горлу, и время словно остановилось. Я посмотрел ему в глаза. Он не сопротивлялся, когда я прижал нож к его яремной вене.
Если ты переживешь эту ночь и однажды заведешь сыновей, то поймешь. Мое наследие живет в тебе.
Зловещие слова Виктора давили на мое истерзанное сердце. Я поклялся убить Виктора и его наследие. Все началось с нас с Николаем и закончится нами. В голове пронеслось лицо Молли. Что бы сделал мужчина, который был бы достоин ее?
Однажды, если я выйду отсюда, я стану отцом.
Наследие боли Виктора закончится здесь — на нас.
Нож с глухим стуком упал на пол. Глаза Николая расширились, и он почти незаметно кивнул. Я сместился в сторону, когда Виктор ударил кулаком по металлическому столу.
— Прикончи его, Кирилл! Перестань быть слабаком! — его рев эхом разнесся по складу.
Я покачал головой, медленно поднимаясь.
— Я не слабак, и Николай тоже. А вот ты да. Ты так долго боялся своих сыновей, что не знаешь другого выхода.
— Ты дурак. Вы оба умрете здесь, если не сделаете этого.
— Нет, я так не думаю, тебе все еще нужен наследник, — заметил я.
Виктор уставился на меня с неподдельной ненавистью и указал на пол.
— Подними нож прямо сейчас и закончи это, или я заставлю тебя. Думаешь, что недостаточно ненавидишь его, чтобы убивать? Позволь мне рассказать тебе, почему я согласился встретиться с тобой сегодня вечером. — Он улыбнулся, и это было жуткое зрелище.
Он приглашающее махнул рукой. В гулком пространстве раздались шаги на каблуках, и мир перестал вращаться.
Она прошла мимо меня с высоко поднятой головой, пока мужчина тащил ее за руку. Несмотря на то, что она вероятно была напугана, она шла как королева.
Молли. Моя Молли.
— Что ты думаешь теперь? Все еще не хочешь убивать своего брата? — насмешливо спросил Виктор, притягивая Молли к себе.
Ее руки были связаны за спиной, а длинные волосы растрепаны, но в остальном она выглядела невредимой. Виктор повернул ее ко мне, и кровь отхлынула от моего лица, а сердце бешено заколотилось в груди.
Я услышал, как Николай поднимается на ноги рядом со мной.
— Может, тебе следовало убить меня, когда у тебя был шанс, — проворчал он, покачиваясь рядом со мной.
Я повернулся к нему, и, к моему удивлению, предательство снова разбило мне сердце.
Николай опустил взгляд, не выдержав пылающее обвинение в моих глазах.
— Не смотри на меня так, Кирилл. У меня не было выбора. Он раскусил меня; он никогда бы не встретил меня здесь с таким малым количеством охраны, если бы я не предложил ее в качестве разменной монеты.
— Хватит разговоров! Вы оба должны кое-что понять о женщинах. Им нельзя доверять, и их можно заменить. Я не раз убеждался в этом. Все они — лишь теплые дырки.
Невозмутимый взгляд Молли все это время был прикован ко мне. Она не вздрогнула, даже когда Виктор положил руку ей на шею, оттягивая голову назад.
— Посмотри, как она позволяет мне делать то, что я хочу, Кирилл, потому что у меня здесь власть. Вот чего хотят женщины на самом деле. Чтобы их брал самый сильный мужчина в комнате.
Рука Николая шевельнулась, и я заметил, что он поднял нож, но не мог отвести взгляд от Мэллори.
— Заканчивай это сейчас же, Кирилл, или она пострадает. — Голос Виктора вызвал черную ярость, застилающую мое зрение. Затем он усмехнулся. — Кто знает, если Николай победит, теперь, когда ты дал ему время восстановиться, может, я сам женюсь на ней и выращу твоего ребенка.
Это было последнее, что я услышал, когда Николай двинулся ко мне. Он полоснул ножом, но я увернулся. Его удары были неуклюжими и медленными, и я легко уклонялся от них, отступая назад по залитому кровью полу к паре наших молчаливых наблюдателей. То, что Виктор привел только четырех мужчин, которым он действительно доверял, доказывало, что его время ушло. Если бы только он смирился с этим.
Николай бросился на меня, но я отскочил. Он врезался в мужчину, стоящего у стены, но это лишь на мгновение замедлило его, прежде чем он снова сделал выпад в мою сторону. Я держался вне его досягаемости, отчаянно пытаясь не упускать из виду Виктора и Мэллори. Глаза Мэллори были устремлены на моего отца, и теперь он снова притянул ее к себе. Он провел своими покрытыми шрамами руками по ее груди.
— Отвали от нее нахрен! — мой крик оборвался, когда Николай налетел на меня, сбивая с ног, и врезался в еще одного из подручных Виктора. Тот оттолкнул нас, но не раньше, чем издал короткий булькающий вздох.
Я обернулся лишь для того, чтобы обнаружить, что острие ножа Николая прижимается к моему горлу. Я замер, моё сердце бешено колотилось.
— Посмотри, до чего тебя довела любовь, Кирилл. Любовь к брату, любовь к жене… она стала самой разрушительной силой в твоей жизни.
— Этот титул давно занят тобой, — процедил я.
— И все же любовь привела тебя к моей двери в первую очередь, — напомнил мне Виктор. — Теперь наблюдай, что будет
