время безошибочная пара — вызвало во мне смесь удивления и страха. Мы вместе выходили в мир.
Были ли мы вместе?
Да, конечно, были. Адриан не стал бы просить меня остаться, если бы мы не были… вместе.
Но хотела ли я этого?
Мое сердце заколотилось при этой мысли.
Конечно, я хотела этого.
Но в этом было и чувство вины. Мне не нравилось то, что произошло между Адриан и Донованом. Мне не нравилось, что я стала катализатором этого. Если бы был способ все исправить…
А может, и нет.
После того как я увидела дом в таком состоянии, я не хотела рисковать, общаясь с Донованом, по крайней мере сейчас.
Поездка в школу была наполнена комфортной тишиной. Машина Адриана плавно двигалась по дороге, а раннее утро освещало все вокруг мягким светом.
"Пока ты будешь с советником, я подберу для тебя украшения", — пробормотал он, все еще глядя в лобовое стекло.
Я улыбнулась, и в груди разлилось тепло. Было приятно осознавать, что он прикладывает усилия, чтобы сделать все особенным.
"И я обязательно встречу тебя в "Ящике Пандоры" к трем", — продолжил он. "Я знаю, что сегодня у тебя есть время на лед".
Я закрутила волосы за ухо. "Спасибо".
Когда мы въехали на школьную парковку, наступил краткий момент колебаний, пауза в пузыре, который мы создали. Выйти из машины означало вернуться в реальный мир, где наши отношения могли подвергнуться тщательному изучению и сомнению. Но было и чувство правильности, ощущение того, что, что бы нас ни ждало, нам лучше встретить это вместе. Адриан выключил двигатель и посмотрел на меня так, что у меня затрепетало сердце.
Затем он наклонился и поцеловал меня — глубокий, затяжной поцелуй, который говорил о многом. Я сразу же открылась ему навстречу. Его язык скользнул в мой рот, словно принадлежал ему, а кончики пальцев обхватили мое лицо с такой собственнической силой, о которой я даже не подозревала. Он откинул мою голову назад, пользуясь моментом, двигаясь во мне так, как двигаются исследователи в новом месте, которое их ошеломило и заинтриговало.
"Я могу трахнуть тебя в этой машине", — пробормотал он мне в губы.
Моя сердцевина затрепетала от его обещания.
Я хотела…
Я не могла поверить, что хочу этого. Я никогда раньше не хотела ничего подобного.
"Я опоздаю", — пробормотала я.
Адриан снова поцеловал меня, прежде чем я заставила себя отстраниться от него и выйти из машины. Он не включил машину. Он вообще ничего не делал. Я поняла, что он ждал меня, чтобы убедиться, что я благополучно добралась до административного здания. Несмотря на то, что был день, несмотря на то, что в кампусе уже были студенты, он хотел убедиться, что со мной все в порядке.
Это было странно, когда парень был таким… внимательным. Конечно, Донован был моим единственным парнем до этого, и он…
Ну, он ясно дал понять, что его это никогда не волновало, так что это не удивительно.
А еще… был ли Адриан моим парнем? Мы не говорили об этом. Очевидно, что ему было не все равно. Мы уже жили вместе. Конечно, это означало, что у нас есть какие-то обязательства.
Но голос Донована не давал мне покоя…
Он хотел меня только потому, что я была у Донована.
Он устал бы от меня и расстался со мной.
Я не принадлежала к его миру.
Когда я шла через кампус, хрустящий утренний воздух наполнял мои легкие, освежая и бодря. Солнце, поднявшееся выше в небо, заливало территорию теплым золотистым светом. Вокруг меня суетились студенты: одни спешили на занятия, другие отдыхали на зеленых лужайках, наслаждаясь последними мгновениями перед началом рабочего дня. Я проходила мимо знакомых достопримечательностей Академии Крествуд — старых дубов, выстроившихся вдоль Ринг-роуд, листья которых шептали свои секреты; большого фонтана на центральной площади, где вода весело танцевала в лучах солнца; сочетания исторических и современных зданий, придающих кампусу его неповторимое очарование. Я уже много раз гуляла по этому городу, но сегодня все было по-другому, как будто я увидела все это через новую линзу.
Дойдя до административного здания, я остановилась, чтобы рассмотреть его впечатляющий фасад. Здание было свидетельством традиционной архитектуры, с высокими арочными окнами и увитыми плющом стенами. Вход в здание украшала пара внушительных деревянных дверей, затейливая резьба на которых рассказывала о богатом прошлом академии. Когда я вошла внутрь, меня встретил знакомый стук каблуков по мраморному полу, рокот тихих разговоров и редкий звонок телефона из какого-то невидимого кабинета.
Интерьер административного здания был таким же величественным, как и его внешний вид. Главный зал был просторным и элегантно оформленным, полированные полы отражали свет, льющийся из окон. Высокие потолки, украшенные искусной лепниной, придавали помещению атмосферу официальности и важности. Стены украшали портреты деканов и знаменитых выпускников, их строгие взгляды следили за мной, пока я шла к кабинету своего советника.
Я двигалась по коридорам, с каждым поворотом все больше раскрывая характер здания. Мягкий гул флуоресцентных ламп смешивался с нежным гулом деятельности. Время от времени я проходил мимо студентов или преподавателей, каждый из которых был погружен в свой собственный мир.
Я дошла до кабинета моего консультанта — уютного помещения, которое казалось святилищем среди формальности остальной части здания. Это была женщина лет тридцати, Виктория Бентли, с приветливой улыбкой, которая сразу же расположила меня к себе. Ее кабинет отражал ее личность — светлый, приветливый, украшенный красочными плакатами, которые добавляли нотку тепла. Она тепло поприветствовала меня, ее искренняя забота была очевидна, когда она предложила мне присесть.
Когда она подняла мое досье, выражение ее лица сменилось с дружелюбного на озадаченное. "Хм, это странно…" — пробормотала она, ее пальцы замерли на клавиатуре.
У меня заколотилось сердце, появилось чувство тревоги. Что может быть не так с моим файлом?
"Кто-то предлагает лишить вас стипендии", — сказала она, и выражение ее лица стало серьезным, когда она взглянула на экран своего компьютера.
"Что? Почему?" Я заикалась, чувствуя смесь растерянности и паники.
Ее глаза просканировали экран более внимательно.
