что говорить – во всей дружине грамотных, как пальцев на одной руке. А ты парень ушлый, быстро разберёшься, что к чему и наведёшь в этой дыре порядок. Попрошу барона, пусть даст тебе временно полномочия бейлифа. Сможешь насаждать власть барона в полной мере, вершить правосудие его именем. Вести допрос с применением любых средств для выяснения истины, ну и конечно, вынести и привести в исполнение любой приговор. Барон наш владетель щедрый, о награде можешь не беспокоиться.
– Надеюсь не подведу, а наградой мне уже то, что барон позволил пожить в замке. Должна же быть от меня, хоть какая-то польза. Когда нужно ехать?
– Завтра поговорю с Его милостью, а там и в дорогу соберётесь, нечего тянуть, – он хитро покосился в мою сторону, – если справишься, советую попросить себе апартаменты попросторнее. Нынешние, явно малы такому горячему юноше… особенно по ночам, – и хлестнув коня, со смехом умчался вперёд, поторапливать пьяненьких подчинённых.
«У кого-то слишком развита зависть и очень длинные уши, хотя да, мою тихоню, порой совсем так не назовёшь...»
Невольно возникло подозрение, может у них план такой – решили тихой сапой заманить меня на службу? Барон ведь зачем-то интересовался моими жизненными планами.
«Раз попросят, другой, подкинут награду, отвалят деньжат, потом предложат постоянную должность, а там глядишь и прижился...»
Погружённый в свои мысли не заметил, как подъехали к темнеющей громаде высоких стен и башен. Поднял глаза лишь когда копыта коней гулко застучали по подъёмному мосту, и мы въехали в распахнутые ворота замка Тосвальд.
***********
Войдя в свою комнату, увидел, что Тиша уже ждёт меня сидя на табуретке, словно прилежная школьница, положив руки на коленки.
Подскочила, обняла за шею и привстав на цыпочки жарко поцеловала.
– Наконец вы приехали, я уже боялась, что решите остаться в городе, – от её открытой, радостной улыбки невольно сжималось сердце.
Я прижал её к себе и покружив по комнате, поставил на пол. Тиша ойкнула, и звонко рассмеялась.
– Смотри, что я тебе купил, – достал коробочку и показал ей.
Девушка тут же схватила и открыла подарок. Там лежало золотое колечко с небольшим зелёным камешком, в цвет её глаз. Такие украшения носили горожанки среднего достатка, купчихи, жёны стражников, но для простой служанки, это, пожалуй, было полугодовое жалование.
Я мог купить что-то гораздо дороже, для неё мне было вовсе не жаль денег, но это бы вызвало совсем ненужный интерес среди прислуги и естественно зависть, со всеми вытекающими для девушки проблемами.
Ещё, я собирался позже сделать из него какой-нибудь артефакт, что для не одарённой, будет не только красивой безделушкой, но весьма полезной вещью.
Естественно, чтобы не попасть в дурацкое положение разузнал, что в этом мире кольца не имеют того значения, связанного с замужеством и предложением руки и сердца, как на Земле.
Девушка сдавленно пискнула, закрыла рот ладошкой и взглянула на меня круглыми глазами, будто я протянул ей ключи от Бентли.
– Господин, какое красивое... но... оно же дорогое...
– Тиша, перестань, для тебя мне не жалко, – я заметил, как увлажнились её глаза.
Она надела колечко на палец с коротким, чистым ноготком, покрутила, любуясь блеском камня, и снова повисла на моей шее, хлюпая носиком и бормоча какие-то наивные и искренние слова благодарности, уткнувшись в мою грудь.
А потом, была ещё одна прекрасная ночь, нежное девичье тело, выгибающееся от моих ласк, медовые поцелуи пухленьких алых губ, с которых срывались трепетные стоны и дикая, неуёмная страсть, затмевавшая рассудок горячими волнами эйфории...
Глава 20
ГЛАВА 20.Закария. Вольные Баронства.
С рассветом выехать не удалось, хотя заботливая Тиша ещё затемно сбегала на кухню и притащила целый баул разной снеди.
Барон самолично напялил мне на шею цепь с бронзовой бляхой в пол-ладони, что означало немалые полномочия в его владениях.
Меня же этот средневековый бейдж скорее смущал и вызывал желание спрятать подальше. Казалось, я стал похож на репера или чернокожего сутенёра средней руки, зато в глазах замкового люда заметно добавилось уважения.
Капитан выделил троих дружинников – седоусого ветерана Колтона и молчаливого, вечно хмурого Малачи, а шебутной, семнадцатилетний Гарпин, почему-то считающий меня чуть ли не другом, похоже напросился сам.
После нескольких часов размеренной езды решили сделать привал на берегу спокойной, обрывистой речки. Колтон занялся лошадьми, Малачи принялся разводить костёр, а непоседливый Гарпин схватил котелок и побежал вниз по течению, где мы приметили удобный спуск к воде.
Я разложил на походном одеяле, заменяющем нам стол, Тишины разносолы. Костёр вовсю горел, а котелка с Гарпиным на горизонте не наблюдалось.
– Он там утонул, что ли? – подкидывая ещё ветку в огонь буркнул Малачи.
– Пойду узнаю, – сказал я, вставая на ноги и направился вслед задержавшемуся товарищу.
Пройдя пару сотен шагов увидел широкую промоину, по которой легко спуститься к воде.
На прибрежном песке валялся котелок, а Гарпин словно сомнамбула, вытянув вперёд руки медленно брёл в глубину, зайдя уже по пояс.
Две молодые девушки соблазнительно улыбаясь, держали его за руки, увлекая за собой.
– Гарпин стой! Назад! – мой окрик не возымел никакого действия, только одна из
