Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
в руке. Я понимаю, что и так уже слишком много вопросов задала, но это может быть важно. Не могли бы вы сказать, откуда она у вас?
Катерина махнула рукой. Вопрос об иконе совершенно ее не смутил.
— Да был тут один турист проездом. Лысый такой мужик с безумными глазами. Как и ты, приехал типа посмотреть на мертвую. Я его отвела, сижу на камне, смотрю. А он подходит к ней и шепчет ей что-то на ухо, по голове гладит, потом на меня смотрит, грустно так, и говорит: «Я все знаю». Так и сказал. Она, говорит, тебя не отпускает, ты ее оплакать не можешь. Я испугалась сначала, ощущение было, как будто он мне в голову залез и ковыряется там, в мозгах моих. В глаза мне смотрит и говорит: «Это можно прекратить. Есть один способ». И гвоздь протягивает. Когда совсем тяжко станет, просто вбей этот гвоздь ей в голову. Он как сказал это, я охренела аж. «Чего? — говорю. — Ты, старый, совсем ебу дал? Чтоб я своей дочке — да гвоздь в голову». А он ничего не говорит. Только смотрит глазами своими.
— А можно посмотреть? На гвоздь.
— Да он там, под иконой и лежит.
Даша взяла гвоздь, взвесила в руке. Сантиметров двенадцать в длину, с причудливой гравировкой на стержне.
— Он сказал, гвоздь принесет облегчение. Сама не знаю, верю ему или нет. Но гвоздь не выбросила. Вот храню теперь. Может и правда, если совсем тяжко будет, возьму молоток и… — она склонила голову. — Сосед говорил, кто-то уже пробовал, и вроде даже помогло кому-то.
— В каком смысле помогло?
— Ну. Они перестали видеть детей, перестали слышать их. Так он сказал. Но я пока не готова, я хочу ее видеть, хочу чувствовать, знать, что она всегда рядом, пусть мертвая, но хоть так. Лучше мертвая, чем никакая. Это больно, страшно, но это лучше, чем… чем ничего.
>>>
Даша вернулась в город, но ехать на мамин праздник не спешила, сказала себе: «Дела доделаю — и тогда уже». Сняла номер в гостинице. В углу стоял вентилятор, работал он с трудом, иногда хрипел, словно пытался откашлять мокроту, а то и вовсе выключался, и Даше приходилось вставать, чтобы снова его запустить. Сегодня было полегче, небо заволокло облаками, поднялся ветер — не сильный, но все же — и к вечеру жара чуть спала. Еще тут был холодильник, Даша заморозила бутылку с водой и иногда прикладывала ее ко лбу и к виску — помогало. Лежа на полу, она открыла ноутбук и хотела заняться отчетами, но вместо этого открыла браузер и вбила в строку поиска «святой с молотком». Поиск выдал ссылки на трех святых: первый был святой Элуа, покровитель ювелиров, часовщиков и кузнецов, вторая — великомученица Марина Антиохийская, на всех изображениях и фресках она замахивалась молотком на беса; по легенде, дьявол пришел совращать Марину, а она схватила молоток, отоварила его по рогатой башке. В статье, которую Даше удалось найти, так и было написано: «Отоварила его по рогатой башке», — возможно, неточный перевод.
Еще был святой Элигий. Однажды он столкнулся с взбесившейся лошадью, в нее якобы вселился дьявол и не давал ее подковать («Зачем дьявол вселился в лошадь? — подумала Даша. — Ему, видимо, совсем скучно было»). Тогда Элигий отрезал лошади ногу, прибил подкову к копыту, а потом чудесным образом прирастил отрезанную ногу обратно. («Какая бессмысленная трата чуда, — заметила Даша, размышляя о прочитанном. — Ты мог использовать волшебство ради блага, но предпочел просто выпендриться перед зрителями. С тем же успехом мог бы кролика из шляпы достать».) Читать о побивании бесов и отрезанных лошадиных ногах было занимательно, но Даша быстро поняла, что идет по ложному следу: Марина, Элуа и Элигий не те святые, кто ей нужен.
Она достала из кармана украденный у Катерины гвоздь, вертела его между пальцев, как вертят ручку или карандаш. На телефон пришло оповещение — писал Матвей. Даша смахнула его имя с экрана. Тут же пришло еще одно — в этот раз Видич.
Vidic: Даша, этот Хлебников, про которого ты писала из Краснодара. Кажется, мы знаем, где он. Он сейчас в Пятигорске, в больнице лежит, в реанимации. Его два дня назад задержали, он ходил по улице и призывал людей вбивать в кадавров гвозди, проповеди читал. Его бросили в СИЗО, хотели судить по статье «вандализм» и «призывы к вандализму», но он, если я правильно понял, стал буянить и вбил гвоздь себе в лоб…
Selene:???
Vidic: Да. Я тоже удивился. Мне сказали, он приставил гвоздь к голове и с размаху шарахнулся о стену. Стержень гвоздя пробил лобную кость черепа и поразил префронтальную кору. Почти лоботомия, необратимые повреждения. Никто, конечно же, не верит, что он сам это с собой. Пятигорские менты известные шакалы, у них за последний год несколько дел о пытках, трое сотрудников под следствием. Есть версия, что Хлебников просто разозлил их, и они его «наказали». Не знаю.
Я пытался связаться с врачами в больнице, где он лежит, но сама понимаешь… россияне до смерти боятся общаться с «иностранцами». Есть, впрочем, и хорошие новости. В клинике работает один китаец, ссыльный профессор. Я через китайских коллег пробил, они сказали, он согласен поговорить. Его зовут Ван Шо, он встретит вас завтра в девять утра.
>>>
Даша шла по улице, которая серпантином взбиралась в гору и зигзагами виляла между плотно стоящими домами. Стены домов были зеленые — покрытые плющом и пожелтевшим, пожухлым, побитым выбросами хмелем. Клиника была где-то тут, но нужный дом Даша нашла не сразу, никакой вывески не было, обычный двухэтажный коттедж с внушительными трещинами в кирпичной кладке и ветхим деревянным забором. Даша нажала кнопку звонка возле калитки, и во дворе затявкала, загремела цепью собака.
На крыльцо вышла женщина в голубом халате, с полотенцем в руках, подошла к калитке, открыла. Даша объяснила, кто она, и спросила, где найти профессора Ван Шо.
Женщина кивнула на вход, а потом замахнулась полотенцем на рвущую глотку собаку.
— Я те щас полаю! — И та замолчала и потупила взгляд, словно смутившись.
Профессор Ван Шо был невысокий, опрятно одетый
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
