сейфа. Судя по содержимому, для Ирмера Переход действительно случился неожиданно. Здесь лежали деньги, какие-то бумаги, наверное, невероятно ценные, длинный кусок обломанного жезла, похожий… на длинный кусок обломанного жезла, и перетянутый тесемками блокнот.
Я схватил его дрожащими руками, поспешно раскрыл и прочитал написанное красивым наклонным почерком: «Пытливому уму и детской непосредственности». Правда, это все, что я смог прочитать. Потому что остальные страницы оказались заполнены каким-то странными символами, если их вообще можно так назвать. Рыбки, волнистые линии, плюсы, треугольники. Зараза! Господин Ирмер, как Вам удается бесить меня даже после своей смерти?
Нет, я знал, что это такое. Простейший подстановочный шифр. Каждому символу соответствует какая-то буква из алфавита. Например, рыбка — это «а», треугольник — «м». Точнее, простейшим шифр был бы, окажись у меня в руках листок с обозначениями, что чему соотносится. Я сунул дневник в заплечный мешок и быстро пробежался сначала по ящикам стола, а после осмотра стал перебирать сваленные на пол бумажки. Конечно же, ничего. Собственно, я и не сомневался.
Внизу раздалось раздраженное ржание. Беспокойство Васьки передалось и мне. Кьярд имел решительные намерения поскорее свалить отсюда. И был бы чертовски рад, реши я сделать то же самое. Ну хорошо, будем считать наше путешествие условно успешным. Все-таки дневник я обнаружил. И в нем действительно что-то написано, осталось найти хорошего криптографа и понять — что именно.
Напоследок я вновь заглянул в сейф. Захватил тот самый кусок жезла — разберусь, что такое позже, не зря же он так надежно спрятан. Ну, и не забыл про деньги. Вот они точно пригодятся.
На мое счастье, несмотря на поспешный переезд, в обращении остались те же банкноты, какие были в Петербурге. Нет, окажись здесь путешественников-мародеров в чужие миры больше десяти, так Его Величеству бы точно грозила инфляция. Хорошо, что я единственный в своем роде. Интересно, а в Самаре те же деньги используются? Получается, я могу себя чувствовать королем вообще во всех известных мне мирах?
Повторное тревожное ржание заставило вернуться в суровую реальность. Я закинул мешок на плечи и поспешил вниз, где Васька своими переступами уже грозил проломить паркет. Вот и верь этим кьярдам, которые уверяют тебя, что умеют вести себя в высшем обществе.
— Ну, чего ты расшумелся? Грабить родственника мешаешь.
— С-с-снаружи, — прошипел тот.
Я медленно, стараясь не шуметь, подошел к одному из окон, отодвинул занавеску и выглянул на улицу. Ну и чего тут? Дома, дома, разрушенные дома, человек на нашем пороге. Так, минутку! Человек?!
Да, именно он. Пусть и выглядел не очень опрятно — пыльный чиновничий мундир, немытые, длинные волосы, закрывающие почти все лицо, пожелтевшая кожа. Последнее, скорее всего, от питания. Ума не приложу, что он тут вообще ел. Ведь больше полугода прошло со времени Перехода.
Стоявшая фигура незнакомца, который взялся за ручку двери, была откровенно жалкой, но почему-то заставила все внутри сжаться. Не могу сказать, что ненавижу людей. Однако я вовсе не ожидал встретить здесь выживших.
В голове роилась куча вопросов. Собственно, как он протянул столько времени? Как скрылся от тварей и Падших? Один ли здесь или с группой таких же несчастных? И почему выбрал для посещения именно этот дом, именно в этот день?
Но факт оставался фактом. Я точно должен помочь выжившему в этом море безумия. Можно будет даже довезти его до Самары. Мне казалось, что Васька сдюжит с двумя. А вообще, хорошо бы заняться массовым поисками в Петербурге. Ведь действительно — город большой, не могло же все население сгинуть. Кто-то должен был спрятаться, укрыться.
Уже совершенно не таясь, я подошел к двери и решительно открыл ее. И чуть не опрокинул незнакомца, вцепившегося в ручку, на себя.
Позади Васька обреченно прошептал: «Хозяин», однако было уже поздно. Я и сам понял, что совершил роковую ошибку, пожелав познакомиться с местным жителем. Потому что когда открылась дверь и незнакомец по инерции шагнул вперед, он поднял голову. И я понял, что он не человек. Возможно, когда-то давно был им. Но, наверное, уже и сам позабыл о тех временах.
Речь идет об известном в нашем мире особняке Кочубея, расположенном по адресу ул. Чайковского 30. Так как особняк купил Ирмер (по всей видимости, у кого-то из детей адмирала Кушелева), то старший сын канцлера Лев Кочубей его не приобрел. Не было ни перестройки Гаральдом Боссе, когда здание почти полностью переделали в стиле флорентийского неоренессанса, ни перестройки Леонтия Бенуа, после которой особняк стал выделяться дворцовой монументальностью. В наше время в данном здании располагается МВД России и особняк закрыт для посещения.
Глава 21
— Добрый день, маникюрный салон дальше по улице.
— Простите, господина Ирмера нет дома. Зайдите, пожалуйста, попозже.
— Косметику не покупаем, о Боге не разговариваем, газовые счетчики уже проверяли.
Эти и множество других остроумных ответов родились в моей голове в одно мгновенье, вот только озвучить я их не смог. Язык прилип к гортани.
Стоящий передо мной поднял голову и посмотрел на меня алыми глазами. Полностью алыми, словно их залило кровью. Он едва заметно подергивал узловатыми пальцами с опухшими фалангами и длинными грязными ногтями, будто готовился к соревнованиям по игре на невидимой гитаре. И не издавал ни звука.
Лицо серое, будто присыпанное пеплом. Плотно закрытый рот с потрескавшимися губами походил на нижнюю часть восковой маски. Я не знал, как умер этот человек. Но было понятно, искра Создателя давно его покинула. И то, что поддерживало в нем подобие жизни, походило на нечто мерзкое, оскверненное, падшее.
И именно тогда у меня полностью сложился прежде разрозненный паззл.
Я чувствовал тошкенов, когда прилетел сюда. Их явное, пусть и далекое присутствие. Зачем, спрашивается, им оставаться здесь? Чего ловить?
Ответ простой — заняться собственным размножением.
Падшие плодились не тем незамысловатым способом, как остальные живые люди. Каким-то образом они оскверняли дар, будто выворачивали его наружу. Хотя, может именно мы этим занимались? Ведь известно, что магия — это болезнь, зараза, меняющая человека. Вдруг тошкены и есть тот самый конечный продукт развития силы в колдуне.
Так или иначе, важно было, что Падшие явно подсмотрели на ютубе промысловое разведение лососевых пород на рыбных фермах в Карелии и сейчас пытались провернуть то же самое здесь. Только без ферм и лососей.
Понятно, что существо передо мной еще не тошкен. Некая переходная форма между оскверненным созданием и человеком. Эдакая куколка, которая когда-нибудь станет бабочкой.
