этим отлично справится рыбка, будет теперь Владычицей морской. Вроде как повышение у неё, — улыбнулся Владыка и погладил Машу по волосам, вдохнул её запах и зажмурился от удовольствия.
— Никуда теперь не отпущу, слишком долго я тебя искал, — и руны вспыхнули на их руках, переливаясь серебристым светом.
Раздался стук в дверь, и после короткого «Да!» от Владыки, в комнату вошёл Кузьма:
— Прощеньица просим, но там Горыныч пожаловал.
Не обнаружив Кощея в замке, Горыныч расстроился и сгоряча снёс пару деревьев, стоящих на пути. Он уже примерялся к другим, стоящим чуть поодаль, как на ступенях появился Владыка, а рядом, держа его под руку, шла Русалка.
— О, Владыка, колечко нашёл? — удивился Средний.
— Какое колечко? — тут же проявили любопытство правый и левый.
— Горыныч, ты чего тут устроил? — увидев погром, недовольно заметил Владыка, — Кощей сердиться будет.
— А мы ему не скажем, — пробормотала правая, он как-то упустил из виду, что от Кощея ему может влететь по первое число, — Кузьма тут все приберёт, да ведь?
Из-за спины Владыки выглядывал любопытный управляющий. Соглашаться или возражать тот не спешил.
— А я благодарен буду. Когда амбары в деревне жечь начну, его не трону, — прищурился змей, поглядывая на Кузьму.
Услыхав про амбар, управляющий вышел чуть вперёд:
— Не извольте беспокоиться, — затянул свою привычную фразу, — Дрова в замке кончились, ночи холодные, вот и срубили деревца. Сейчас же и начнём, — развернувшись, он кинулся раздавать указания слугам.
— А где все? Почему пусто в замке? Девица эта где, противная? — уставился Горыныч на пустой балкон покоев Забавы.
— Так кто где, Кощей в деревню ушёл, там след Милы нашли. А Елисей в столицу отбыл, там тоже дела появились, — пояснила Маша.
— В деревню — это хорошо, — обрадовался Горыныч, — Нам как раз туда дорога, золотце моё искать. Кстати, — встрепенулся он, — Леший сюда путь держит, к вечеру должон дойти. Ладно, не досуг мне тут с вами, я к Кощею, — последнюю фразу он прокричал, взмахивая крыльями и поднимаясь вверх.
Маша уже было открыла рот сказать, что приняла решение идти за Василисой и Алёной, но Владыка её опередил:
— Я так понимаю, мы тоже уходим? — посмотрел он на Машу.
— Да, теперь, когда я тоже могу… — она кивнула на свои ноги, — Сейчас, только переоденусь, и мы идём.
— Согласен, помощь твоим друзьям не помешает. Предлагаю пойти к Кощею. Там помощь будет нужнее.
Девушка и сама хотела это предложить, тем более, что в столице наших и так много, ни к чему там в замке такой толпой бродить, а в селе совсем другая история.
— Значит, идём вместе? — подняла она глаза на Русала.
— Теперь всегда вместе, — он накрыл её руку своей, и они скрылись за дверями.
— Вместе они, — проворчал кот, — Я тоже вместе хочу. Где Ягушечка моя? Как там одна без меня? Тоже в деревню пойду. Эх, не успел, Горыныч улетел, — сокрушался кот, — Да ладно, пойду прослежу, чтоб вещи собрали, а то знаю я их, самое важное забудут.
Глава 39
Мила.
Вернувшись в дом, Мила по обыкновению спела для Ботко. Он уже свободно передвигался по дому и даже встретил их на крыльце, облокотившись о перила. Жар-птица была рада, что старик идёт на поправку, что силы возвращаются к нему. «Надо же, в нашем мире надо таблетки три раза в день пить, а тут песни слушать», — не переставала удивляться она. Но чем лучше становилось ему, тем грустнее было самой девушке. «Что со мной происходит? — пыталась понять себя птица, — Я же должна сейчас думать, что скоро увижу девчонок. Да они там с ума сходят, ищут меня, а я? Почему от мысли, что скоро всё закончится, мне так грустно?» — размышляла Мила, сидя в гостиной, и вдруг поняла. Ей будет не хватать Добрыни, ночных бесед и утренних прогулок, его заботы и ласковых слов. «Я что, влюбилась?» — вдруг призналась она сама себе.
Заметив, что Жар-птица грустна, Ботко нежно погладил её оперение:
— Что с тобой сегодня? Что беспокоит тебя?
— Сама не знаю, — вздохнула Мила, — Я очень скучаю по дому… — в голове вдруг возникла мелодия, и Мила не смогла удержаться:
Улетай на крыльях ветра,
Улетай на крыльях ветра,
Ты в край родной, родная песня наша,
Туда, где мы тебя свободно пели,
Где было так привольно нам с тобою…
Когда она закончила петь, то увидела, что в комнате собрались и Добрыня с Дариной. Они стояли у дверей, держась за руки, и задумчиво смотрели на птицу.
— Я не думал, что ты так тоскуешь по дому, — произнёс Добрыня, когда песня смолкла, — Завтра я отнесу тебя, куда скажешь.
— Спасибо, я очень благодарна тебе.
— Это мы должны благодарить тебя, ты спасла нашего отца, — Дарина подошла ближе и села рядом с Милой, — Что я могу сделать для тебя?
— Мне ничего не нужно.
Ей было радостно смотреть, как день ото дня их отец поправляется, встаёт на ноги, и большей награды она не желала. Видя её растерянность, Ботко поспешил ей на выручку:
— У вас что, дела закончились? — нахмурился он, глядя на своих детей, — Добрыня, после обеда приедет лекарь столичный, работу принимать, всё готово?
Добрыня кивнул:
— Я всё закончил отец. Сегодня же получу деньги и смогу расплатиться со старостой. Отдам всё до копеечки.
— Отлично, — порадовался старик, — Значит, свадьбы не будет? Или ты передумал? — лукаво прищурился он, глядя на сына.
От разговоров про свадьбу у Милы внутри всё похолодело, казалось, что она даже не дышала, пока не услышала ответ:
— Я не передумал, отец. Никогда его дочь не войдёт хозяйкой в наш дом.
Мила облегчённо выдохнула, но тут же одёрнула себя: «А какое моё дело? Он мне никто. А мои чувства — это только мои проблемы».
— Дарина, устроим сегодня праздничный ужин? В честь моего полного выздоровления, — предложил Ботко.
— Отличная идея, — обрадовалась девушка, — Я сбегаю на базар?
— Хорошо, возьми с собой брата в помощь, — предложил отец.
— Зачем? — удивилась Дарина, — Я сама справлюсь…
— Возьми, — с нажимом повторил старик.
— Ну, хорошо, — растерялась девушка, — Идём? — повернулась она к брату.
— Я хотел поговорить с тобой, чтобы нам никто не мешал, — произнёс Ботко, когда за его детьми закрылась дверь.
«Так вот почему он так настойчиво предлагал Добрыню в помощь», — догадалась Мила.
— Я очень благодарен тебе, за то, что ты осталась и излечила меня, — начал он, — Подожди, я договорю, — поднял руку, увидев, что Мила хочет что-то сказать, — За эти дни ты стала для нас родной. Подружилась с
