Книга Сезон зловещих грёз - Трейси Бенгхарт

Я едва заметно кивнула советнику Найлу.

– Вы наблюдательны, – сказала я. – Я ценю вашу… точку зрения.

Но медлить было нельзя. Я поспешила наверх, в комнату Берка. Небо покидали последние лучи солнца. В коридоре дул ледяной ветер, и пламя в факелах трепыхалось. Прогремел гром, но на этот раз он был тихим и зловещим. Словно выжидал.

Я ворвалась в комнату Берка без стука. У кровати племянника сидел советник Верон. Услышав шум, он поднял глаза.

Дремавшая в кресле целительница фыркнула и выпрямилась.

– Как он? – резко спросила я, не обращая внимания на покрасневшие от гнева щеки Верона. Без сомнения, в судьбе Берка он винил именно меня.

Целительница потерла лицо руками. Было не так уж поздно, смеркалось, но у нее под глазами уже образовались большие темные круги, а бóльшая часть волос выбилась из косы.

– Я о нем позаботилась. Промыла и зашила раны, дала ему столько магии, сколько могла. Но я не знаю, проснется ли он. Его сильно ранили.

– Я хочу поговорить с ним минутку, – сказала я. – Оставьте нас.

Целительница зевнула, сделала реверанс и ушла. Верон не пошевелился.

– Он умрет, – произнес он низким ворчливым голосом.

Мое лицо не дрогнуло.

– Тогда он умрет, служа своему королевству. А теперь, если вы не возражаете…

Я указала на дверь.

– Это недопустимо, – сказал Верон, но все же встал.

– Такова моя воля.

Я была неумолима. Мне хотелось, чтобы он ушел как можно скорее.

Окинув меня еще одним ядовитым взором, он вышел в коридор.

Я упала в освободившееся кресло и потянулась к руке Берка. Она была такой вялой, такой холодной. Еле дыша, я наклонилась над ним.

Не знаю, сам ли он пришел в себя или моя магия сразу же просочилась сквозь его кожу, но, когда он прошептал мое имя, я не могла поверить своим ушам.

– Аннализа.

Один выдох. Ни «леди», ни «Ваше Высочество».

– О, Берк.

Я сопротивлялась желанию броситься на него и обнять.

– Я сделал… как ты… просила, – прошептал он, тяжело сглотнув. – Ясновидящая и ее семья больше не угрожают тебе и твоим секретам.

Эта короткая речь его утомила. Его грудь стала подниматься и опускаться еще быстрее, и я едва могла разобрать слова.

– Что случилось? Где Эвра? Там были разбойники? Чем тебе помочь?

Даже пока с моих губ срывались эти вопросы, магия бессознательно скользила от моей кожи к его, согревая то место, где были соединены наши руки. Да, он был ранен, тяжело ранен, но все оказалось не так плохо, как я боялась. Его молодое и здоровое тело жаждало исцеления.

– Не разбойники. Это была сама Эвра, – сказал он уже более окрепшим голосом.

– Она напала на тебя? – спросила я, не веря своим ушам. Тихая, нервная Эвра? Высокая фермерша, которая едва могла посмотреть мне в глаза? Что такого она увидела, что решила напасть на моего советника? Грудь словно придавило булыжником.

– Мы думали, что убили ее еще в доме, вместе со всей семьей. Но она пошла за нами. Мы были не готовы. Но я смог нанести смертельную рану. Дело сделано, любовь моя. Дело сделано.

Мои мысли, моя магия – все вдруг остановилось. Кровь отлила от моего лица.

– Ты убил ее? Ты убил ее семью?

Он кивнул.

Солдаты, обнаженные мечи. Наполненный болью мамин крик. Кровь. Мои руки на ее теле. Мои руки все в крови, и я стараюсь перекрыть рану. Ее жизнь – это ее жизнь, и она ей нужна. Беззвучное шевеление ее губ. Вспышка света, пронзительная боль. Меня переполняет магия, ее магия, ее жизнь. Она в моих венах. Ее сердцебиение стихает.

– Берк… – я едва могла говорить. – Ты хочешь сказать, что убил семью Эвры, и когда она пошла за тобой, то убил и ее тоже?

– Ты просила меня сохранить твои секреты в безопасности, – сказал он, наклонив ко мне свое покрытое синяками лицо. – Я сделал это, Аннализа. Теперь тебе ничего не грозит.

В моей груди что-то лопнуло, сломалось, словно топором ударили о фарфор. Кусочек за кусочком я начала разваливаться на части. Зазубренные, рваные, крошечные кусочки. Такие острые, что они не переставали меня резать. Я уничтожена.

– Берк, – сказала я мягко, стараясь не пораниться об острые уголки своего разбитого сердца. – Я хотела, чтобы ты вернул ее. Не убивал ее. Не убивал ее семью. Я хотела лишь поговорить с ней.

Как он мог так все воспринять? Неужели он не понял, о чем я говорила? О чем я на самом деле его просила?

Глядя на меня, он медленно моргнул. Его взгляд был мягким и рассеянным.

– Я хотел тебя уберечь. Ты боялась. Я ощущал это каждое мгновение, что мы были вместе. Она была угрозой для тебя. А также те, кому она могла бы все рассказать. Все случилось так, как должно было. Мне нужно было тебя защитить.

К нему вернулся румянец. Он повернулся на бок, осторожно принял сидячее положение и потянулся ко мне, обняв руками мое лицо.

– Я что угодно сделаю, лишь бы ты была в безопасности.

Я отстранилась. Я… я просто не могла. Он оборвал жизнь девушки. Жизнь ее матери. Смотрела ли Эвра на свою мать так же, как я на свою? Пришлось ли ей увидеть, как она испустила последний вздох?

Это было слишком. На моих руках оказалось слишком много крови. У меня и мысли не было о том, что все может случиться именно так. И я не могла этого вынести. Берк, Берк… О Боже. Я любила его. Я ждала, я молилась, я хотела, чтобы он всегда был со мной. Он заполнил пустоту, упорядочил, успокоил мою душу. И вот он сидел передо мной, весь в крови. Ничем не лучше солдат, убивших мою мать. И это убийство он совершил ради меня.

Оказалось, что я ничем не лучше короля Олдера. И никогда не была. Моя месть, моя магия… Я разрушала все, к чему прикасалась.

Дикая, необузданная магия просачивалась сквозь осколки моего сердца, наполняла мои вены, нервы, дыхание и кости. Она набрасывалась на меня нетерпеливо, словно любовник. И оставляла меня так же быстро и болезненно, как нарушенное обещание. Раздался раскат грома. Дрожа, я обхватила лицо Берка руками и поцеловала его в последний раз, а он притянул меня к себе, разбивая мое сердце снова и снова.

Я начала говорить вслух, хотя в этом не было необходимости, потому что моя магия навсегда выжгла эти слова в его голове.

– Ты отправишься в Винтерленд. Ты будешь идти, пока не упадешь, пока тебя не заметет снег, пока он не смоет с тебя всю эту кровь. Ты будешь идти, пока не умрешь.

Я обняла его в последний раз. Это было невыносимо. Это было больно. Из моих глаз потекли слезы.

Я не стала смотреть, как он уходит – прихрамывающий, но здоровый. Исцеленный той самой магией, которая теперь посылала его навстречу судьбе. Я не слышала, как за ним закрылась дверь. Я не могла дышать. Упав на смятые простыни, все еще теплые от его тела, его дыхания, и все еще пахнущие его кожей, я начала плакать. Я плакала и плакала, а мое сердце вновь и вновь разбивалось на миллионы осколков.