и интересный, служащий обществу Димитрия Граалева. Вопрос лишь в том, служит ли он верой и правдой… — он наконец-то отвел взгляд.
Я догадывалась. Нет, я знала, о чем будет этот разговор! Мне не хотелось верить и понимать. Мне не хотелось знать правду. Мне не хотелось убеждаться в собственных догадках.
— Ты весьма внимательная и далеко не глупая юная леди, которая собственными глазами и чувствами смогла это понять, пусть и достаточно поздно, — спокойно говорил Гронский.
— Вы знали, что Иоанн — ангел! — шептала я. — Почему вы мне не сказали?! Это очередной урок? Хотели, чтобы я убедилась в том, что в моем окружении не осталось людей? Или, чтобы я научилась вычислять ангелов? Чего вы хотели от меня?
На глазах выступили слезы. Говорить становилось все тяжелее.
— Нет, это отнюдь не урок, принцесса… — ответил демон, вытирая пальцем скатившуюся по моей щеке слезу. — Это задача, которую нам предстоит решить. Иоанн испытывает к тебе чувства. Хах, впрочем, ты об этом знаешь!
— И что с этого? — воскликнула я. — Все испытывают чувства, это нормально!
Гронский медленно помотал головой и покачал указательным пальцем, не соглашаясь с моим высказыванием.
— Земным ангелам и демонам запрещено испытывать чувства, влюбляться и любить сущностей других идей и видов… — поднявшись, пояснял он. — За такие действия нас казнят, вырывая крылья и навсегда исключая из общества. Этому закону следовали веками, Ксюша. Тем не менее, всегда находился тот, кто шел против правил, теряя голову и честь перед собственной верой.
— К чему такое жестокое правило? — я кое-как выдавливала слова.
— Влюбленные демоны и ангелы становится недееспособными, — в его голосе слышалась сталь, — они превращаются в слабых, ранимых и зависимых от объекта обожания детей! Такие не способны должным образом выполнять свою работу, от того их нужно истреблять. Они обузы, слабые и бесполезные тряпки, которые постепенно теряют себя, позабыв о своем предназначении.
Я сглотнула тяжелый ком и с тоской посмотрела на Гронского.
— Иоанна казнят?
— Его бы уже давным-давно казнили, если бы не… — он прервался, бросая окурок в камин, — Если бы не его умение скрывать свои чувства.
— Это как? Есть же ангелы сильнее, они бы все почувствовали!
— Да, мы проводили проверку, Панора лично проверял Иоанна на наличие чувств в присутствии Димитрия Граалева, Высшего ангела общества.
— И что?
— Панора ничего не учуял, а Граалев испытывал крайнее удивления от данных подозрений, — продолжал Гронский. — Если бы Иоанн не скрыл свои чувства, то его бы давно казнили и это не оспоримый факт.
— То есть, его способности значительно выше способностей Высшего ангела? — уточнила я.
— Не в бровь, а в глаз, принцесса! — подтвердил демон. — Рядовые ангелы, как и рядовые бесы, посещают человека один раз, а затем бесследно исчезают, внеся свою лепту в людскую судьбу. Однако же, Иоанн не исчез. Более того, ты считаешь его близким другом, ведь знакомы вы приличное количество времени, и он прекрасно втерся в доверие, не так-ли?
Я промолчала, не желая воспринимать данную информацию.
— У него есть цель, которую он активно преследует… — Гронский навис надо мной, прикасаясь к руке. — Эта цель напрямую зависит от тебя, Ксюша. Иоанн нарушил множество законов, умело скрывая нарушения и чувства. Не будь это целенаправленными действиями, его бы уже давно раскрыли, поймали и казнили. Это девиантное поведение, на которое не станут закрывать глаза, — он приблизился к моему лицу. — Твой друг использует тебя и нам нужно выяснить, зачем ему это. К слову, Дара отправилась за информацией в другие шабаши, но от нее нет никаких вестей. Это и не удивительно, подобных связей никогда не существовало…
— Так вот куда уехала Дара… — кивала я. — Ты говоришь о связи ангела и ведьмы?
— Да, эти виды испокон веков старательно обходили друг друга стороной. И речи не шло о каких-либо чувствах, никогда! Нам кажется, что подобная связь способна привести к чему-то неизведанному и, пожалуй, даже опасному… Это и является целью Иоанна, а ты в ней — главная фигура.
— Он ведь не знает о том, кто я? — насторожилась я.
Гронский расхохотался и присел на диван, поджигая вторую сигарету.
— Знает, разумеется, он знает! — смеялся он. — Не тешь меня столь забавными вопросами, иначе я начну сомневаться в ясности твоего ума!
— Почему, в таком случае, он так испугался? — вырвалось у меня. — Я видела в его глазах настоящее падение! Тем более, я скрывала от него свои силы, по просьбе Дары…
— Он испугался не тебя, а меня, ведь я — такой вредный и вездесущий Мотолу, способен помешать его «великому» плану, — усмехнулся демон. — Была бы ты человеком, ему бы и не пришло в голову проворачивать нечто подобное, ведь связь с людьми была, есть и будет. От нее не исходит опасности, одна лишь глупость, — он небрежно махнул рукой. — В его планы не входило твое посвящение в шабаш, знакомы вы были задолго до него. Теперь, когда он осознал, что допустил фатальную ошибку, не проследив за твоим окружением, его начал мучить страх быть раскрытым.
— Я слушаю тебя и не могу поверить… — говорила я. — Никогда бы не подумала, что Иоанн способен на подобное. Он был моим единственным другом в этом пустом городе! — я сорвалась на крик. — Я считала его последним человеком в моем окружении, невинным, добрым и не испорченным человеком! Получается, что я осталась совсем одна… Верить никому нельзя, везде предательство и козни!
Гронский подошел ко мне, и я захлебнулась в истерическом плаче. Слезы, как раскаленное железо, обжигали багровые щеки. В них содержалась вся злость и обида, образовавшаяся за этот короткий диалог. Я знала, что Иоанн ангел, но я и подумать не могла, что он окажется предателем и великим манипулятором. Информация оказалась куда тяжелее, чем я предполагала.
— Есть слезы, которые непременно нужно выплакать, дабы душа не утонула в той горечи, что сжигает изнутри, — демон обнял меня за плечи. — Главное, не увлекайся этим, он не достоин твоих слез.
— Почему вы мне сразу все не рассказали? — хныкала я, поднимая взгляд.
— Нам стоило убедиться в том, что догадки верны.
— А были еще какие-то варианты? — я вытирала слезы.
— Мы предполагали, что Иоанн в действительности может оказаться чистым и наши предположения напрасны, — отвечал Гронский. — Но, в связи с поставлением на пост Граалева, положение в обществе могло смениться, как было при его отце. Юный Кисточкин, не соглашаясь с политикой Михаила, устроил охоту на наших рядовых. Он убил девять бесов, Ксюша!
— Стой, — оживилась я, — чисто теоретически, Иоанн может быть не виновен?!
— Маловероятно, принцесса… — ухмыльнулся Гронский. — Таких совпадений не бывает, и мы
