class="p1">— Хочешь пойти и обезоружить парнишку?
Пожалуй, он все-таки прав. Нам только и остается, что пассивно наблюдать.
События на остановке меж тем продолжают разворачиваться. Очевидно, Джейдон велит Терри Брауну выйти из машины, и тучный журналист в желтовато-коричневых брюках и синем блейзере прислоняется к машине с поднятыми руками.
— Может, вызвать полицию? — предлагаю я.
— Подожди еще минутку.
— Чего ждать, когда он его пристрелит?
— Не думаю, что до этого дойдет. Пушка, возможно, ненастоящая.
— Ты это определил с такого расстояния?
— Типа того. Если бы он перестал размахивать ею, удалось бы разглядеть получше.
Настоящий пистолет или нет, Браун стоит ни жив ни мертв, в то время как Джейдон продолжает разоряться. И в какой-то момент он, не прекращая поток ругательств, целится репортеру в грудь.
— Ну что? Настоящая пушка? — не на шутку тревожусь я.
— Есть только один способ узнать наверняка. Стой и не высовывайся.
Прежде чем я успеваю возразить, Клемент отжимает деревянную панель и выбирается на другую сторону. Всеми фибрами души я хочу затащить его обратно, однако он буквально за пару секунд отдаляется метров на десять.
Если он рассчитывал подкрасться к месту разворачивающейся драмы незаметно, то потерпел неудачу, поскольку его громада отражается в тонированных стеклах «мерседеса». Джейдон немедленно реагирует на угрозу и разворачивается на девяносто градусов, после чего отступает шагов на семь-восемь назад. Теперь он держит под прицелом обоих мужчин, водя пистолетом влево-вправо.
Клемент, как и Терри Браун, поднимает руки. Его план явно не сработал. Возможно, вынужденный теперь смотреть прямо в дуло пистолета, он понял свою ошибку насчет ненастоящего оружия.
Что же мне, черт побери, делать?
Очевидный и самый разумный ответ, конечно же, позвонить в полицию. Не отрываясь от щели в ограде, я принимаюсь копаться в сумочке. Нащупываю гладкий пластик и достаю телефон. Экран светится лишь мгновение, успевая сообщить об одном проценте заряда аккумулятора, после чего мобильник благополучно подыхает.
— Черт!
«Думай, Эмма, думай!»
Бросаю телефон обратно и снова копаюсь в своем лотерейном барабане, на этот раз в поисках кошелька. На стоянке Джейдон как будто вступает в переговоры с Клементом, однако пистолет по-прежнему описывает дуги со слишком непредсказуемой импульсивностью, так что успокаиваться рано.
Кошелек находится, и я извлекаю из него свое журналистское удостоверение. Шанс слабый, и, пожалуй, это одна из худших моих идей в жизни, но, как выразился Клемент, необходимость требует.
Сжав удостоверение в руке, я выбираюсь через брешь и осторожно двигаюсь к троице.
Метрах в пяти окликаю Джейдона. Он чуть поворачивается вправо и направляет на меня пистолет. Затем — по-видимому, решив, что это отвлекающий маневр, — пятится еще на пару шагов назад. Теперь он на достаточном расстоянии от Клемента — дернись тот, и выстрелить в него юнец успеет. Возможно, даже в нас обоих.
Я пытаюсь принять спокойный вид, хотя внутренне, разумеется, крайне далека от невозмутимости. Изображаю сочувственную мину и мягко говорю:
— Джейдон. Ты ведь не хочешь делать этого.
— Это моя разборка! — вопит паренек. — Какого хрена вы здесь забыли?
— Чего же ты хочешь добиться?
Судя по его физиономии, данным вопросом он едва ли задавался. В итоге его раздражение только возрастает.
— Я хочу… — Джейдон направляет пистолет на Терри Брауна. — Я хочу, чтоб этот мудила понял, что угрозы моей семье никому с рук не сойдут!
— Джейдон, если ты его пристрелишь, следующие пятнадцать лет проведешь за решеткой и своей бабушки уже никогда не увидишь. Я понимаю, что ты разозлен, но это не самый лучший способ разобраться с ним.
Пистолет снова разворачивается в мою сторону.
— Да ну?
— Именно. У меня есть идея получше.
— Что за идея?
Я медленно поднимаю руку с удостоверением и держу его так, чтобы юнец мог разглядеть.
— Это что за хрень?
— Мое удостоверение. Я — журналистка.
— И что?
— Мы пытались установить его личность. — Я киваю на Терри Брауна. — Он возглавляет организацию коррупционеров, и теперь благодаря тебе мы его вычислили. И я обещаю тебе, что, если ты отдашь его нам, он отправится в тюрьму, и очень надолго.
Джейдон умолкает, погрузившись в раздумья. Мне необходимо лишь слегка подтолкнуть его в нужном направлении.
— Ты уже общался с моим другом. — Я указываю на Клемента. — И ему не терпится поболтать с этим человеком. Если ты понимаешь, о чем я.
Паренек косится на великана, и тот утвердительно кивает.
— Что ты с ним сделаешь?
— Навряд ли тебе стоит знать, дружок, — гудит Клемент. — Но это будет долго и неприятно.
Теперь Джейдон ухмыляется. Он приближается к Терри Брауну, по-прежнему с поднятым пистолетом.
— Похоже, дядя, ты в глубокой жопе. Надеюсь, ты получишь по заслугам.
Затем паренек снова отступает и прячет пистолет в карман.
— Он ваш, — бурчит Джейдон. — Но если он снова станет угрожать моей семье, я убью всех вас.
Донеся свою точку зрения без умаления собственной гордости, Джейдон поспешно удаляется.
Настает наш черед сыпать угрозами, и, судя по выражению лица Терри Брауна, на кое-какие ответы мы точно можем рассчитывать.
28
Впрочем, прежде чем приступить к делу, я решаю выяснить у Клемента ответ на один животрепещущий вопрос:
— Так он был настоящий? Пистолет?
— Ага, самый что ни на есть.
— Черт, значит, мы были на волосок.
С этим мы оба поворачиваемся к Терри Брауну.
— Приятно наконец-то повстречаться с тобой, Терри.
Кажется, у нас с тобой назрел разговор.
Великан задает тон этому самому разговору: подходит к журналисту и грозно нависает над ним. Я пристраиваюсь рядышком с подельником и смотрю в глаза Брауну.
Передо мной какой-то жалкий человечек. Даже не верится, что некогда он обладал огромной властью и влиятельностью. Заправлял клубом, хранившим столь долго столь много страшных тайн многих коррупционеров.
Настало время пролить свет на его темное прошлое.
— У меня к тебе целая уйма вопросов, Терри. Но есть один, который я должна задать первым: почему?
Теперь, когда пистолет на сцене больше не фигурирует, Браун держится увереннее и в прямом смысле слова расправляет плечи. Он либо храбр, либо просто глуп, но выражение на его пухлой физиономии едва ли не самодовольное.
— Что почему? — ухмыляется он.
— Почему ты? У тебя была карьера, о которой подобные мне могут только мечтать. Прекрасная работа, несчетные награды, уважение и зависть коллег. Зачем надо было всем этим рисковать?
Он качает головой.
— Ты ничего не знаешь, женщина.
— Вот как? Ну так потрудись объяснить!
— Я не собираюсь ничего объяснять и, с твоего позволения, поеду, пожалуй.
Журналист разворачивается и берется за ручку дверцы, однако Клемент молниеносно пресекает его наглое поведение: хватает
