и свежие булки со сливочным кремом, и кофе с молочной пенкой, и взбитое масло, икра, рыбная нарезка, фрукты. Аристократы умею хорошо встречать утро!
Семья встретила меня довольно холодно. И только Дарья пригласила за стол. Я уже направился было позавтракать, как вдруг, едва увидев стол, почувствовал, что просто не способен есть эту пищу. Еда была вполне нормальной, даже аппетитно выглядела. Но моё естество просто не могло принять это! Словно волку предложить пищу коровы — вкусную, хрустящую солому. Он просто не поймет этого и больше будет смотреть на самую корову, чем на сухую траву.
«Человеческая еда», — вдруг проскочило у меня в голове пренебрежительное ощущение.
И я вдруг понял — это пришло, словно озарение, — что больше есть простую пищу, чтобы поддерживать жизнь, уже не смогу. Что-то изменилось во мне, раз и навсегда.
— Нет, спасибо. Я не голоден, — сдавлено произнес я и двинул на выход.
«Нужно будет обязательно проанализировать этот момент, — подумал я. — Ощущение того, что что-то изменяется растет. Но это потом. Сейчас нужно готовиться ко второму этапу экзаменов».
А вторым этапом экзаменов был лабиринт. Об этом мне сообщил Сопля, переминавшийся с ноги на ногу от волнения.
— Никто ничего не понимает! — говорил он возмущённо, но при этом поглядывая по сторонам, чтобы убедиться, что его не слышат учителя. — Второй этап должен был быть связан с водной стихией. Лабиринт всегда делали в самом конце, потому что в нём находятся ловушки всех типов магии. Этакий общий зачёт. Проклятье, почему в этот раз его поставили вторым этапом⁈
— Что в нём такого страшного? — спросил я.
Похоже, Вебер решил всем спутать планы. Не уверен, что такие изменения в обычной структуре турнира сделаны из-за меня, но, возможно, что и так. После того как я обломал директора на поединках, ему, наверное, не терпится меня размазать.
— Ты что, забыл, что в прошлом году было в лабиринте⁈ — удивился Сопля. — Тогда из ста зашедших человек не дошли до конца испытания восемьдесят пять. Восемьдесят пять!
— Умерли?
— Почему сразу умерли? — округлил глаза Сопля. — Просто не смогли выбраться из ловушек. По этим людям потом долго вопрос решался, как быть. Ведь все, получалось, не сдали экзамен. Оставили ребят на второй год, крови попортили много.
— Мне на второй год никак, — ответил я.
— Мне тоже, — хмуро кивнул Сопля. — Но что делать? Лабиринт — вещь коварная.
Я не сомневался, что сегодня коварство этого самого лабиринта будет приумножено в разы — Вебер постарается. А вот и он сам, лёгок на помине…
Среди собравшихся вспыхнула магическая иллюзия, и появился директор. Сегодня он не соизволил явиться сам, представ перед учащимися только в качестве проекции.
— Уважаемые ученики! Рад сообщить об открытии второго дня экзаменов. Сегодня, как вы уже поняли, будет у нас лабиринт. Да непростой.
На лице Вебера появилась довольная улыбка.
— Лабиринт Тысячи Испытаний! Так мы назвали ваше сегодняшнее задание.
По толпе прокатился недовольный вздох.
— А почему не Лабиринт Тысячи Страданий⁈ — пробубнил Сопля. — Больше подошло бы именно это название.
— Данное испытание, в первую очередь, должно проверить навыки, которые вы получили в ходе курса занятий по архимагике, алхимии, стихийной магии, артефакторике, руноведению, энтрапологии и даже, — он сделал паузу, оглядывая всех, — некромантии!
Вот это поворот!
Собравшихся это заявление удивило, вызвав больше отрицательные эмоции. Я же был рад. Вебер сделал мне — волей или неволей, — настоящий подарок. Уж в некромантии я кое-что смыслю! Помнится, была битва с Калледаном Восставшим, так мы наплодили целую армию мертвецов…
Я тряхнул головой. Нет, сейчас не время упиваться былыми победами. Настала пора завоёвывать новые вершины.
— Основная цель, как вы понимаете, добраться до конца лабиринта. Там будут судьи, которые зафиксируют результат. Затем будем определять тех, кто отправится на третий этап. Но в зачет также пойдут решения головоломок и ловушек, которые вам встретятся на пути. Так что не обольщайтесь, что дошли.
Вебер вновь улыбнулся и ядовито добавил:
— Если, конечно, вообще кто-то доберется до конца!
Я готов был поклясться, что в этот самый момент он рассмеялся злодейским смехом, но проекция погасла, не дав в этом убедиться.
— Первая готовность! — крикнул жилистый парнишка в белой футболке с логотипом школы — главный судья.
Нас выстроили в несколько шеренг. Ученики заметно занервничали. Но только не я. Оглядываясь по сторонам, я пытался понять, где, собственно, находится этот самый лабиринт.
— Сопля, — обратился я к парню. — А где…
И не договорил, потому что над головой раздался раскатистый гром. Мощная волна магических эманаций прокатилась по рядам учеников, взмыла тёплым ветром вверх, невольно привлекая к себе внимание. Посмотреть было, на что. Конструкты творились прямо на наших глазах, переплетаясь, словно змеи, создавая устойчивые связи.
— Это Вебер ваяет лабиринт! — стараясь перекричать грохот, проорал Сопля.
Я принялся высматривать тонкие нити, печати и узлы, надеясь на то, что это поможет мне в дальнейшем. Но, к сожалению, не смог распознать и десятой части того, что наворотил директор. Слишком запутанными были проекции и линии. Вебер своё дело знал.
Магический конструкт тем временем рос. Яркие жёлтые всполохи превращались в лучи, которые, в свою очередь, очерчивали границы лабиринта. И размах этот заставил всех учащихся неприятно удивиться. Размерами в несколько футбольных полей, он явно конструировался для того, чтобы никто не прошёл его.
«Кажется, Вебер готов пожертвовать всеми учениками, лишь бы не дать мне возможность выиграть!» — стиснув челюсти, подумал я.
Но меня так просто не возьмешь.
И вновь внутри меня что-то взбурлило, яростное, обжигающее, знакомое. Кажется, моё естество, первородное, настоящее, рвалось наружу и побеждало те разум и тело, взаперти которых я вынужденно и временно оказался.
Судьи рассредоточились на местности, сигнализируя флажками, куда следует разместить границы лабиринта, и со стороны напоминали работников военной базы, показывающих место приземления вертолета.
Конструкция медленно опустилась на землю. Её стены, это этого прозрачные и зыбкие, словно марево, стали напитываться силой и крепнуть.
— Метра три будет, не меньше, — заметил Сопля.
— Пять! — поправил его стоящий рядом рыжий паренек.
Я согласился со второй оценкой. Действительно, метров пять в высоту, толстые, выложенные из ровных блоков. Да, это иллюзия, но сейчас она приняла форму, не отличимую от настоящей. И если с разбегу удариться об эти стены головой, башка треснет, как перезрелый
