я всё прекрасно помню, как будто это случилось только вчера. Хоуп была независимым журналистом и вытаскивала на свет Божий тёмные грехи больших шишек. На неё объявили охоту, организовали липовое дело по нарушению государственной тайны и попытались упрятать в тюрьму. Я задействовал свои армейский связи, мы скрылись на время, но это не могло продолжаться вечно. Я предложил пойти на компромисс — дезавуировать часть материалов в обмен на снятие обвинений. Хоуп не хотела.
— Но ты настоял?
— Да. Но после этого я уже больше никогда ни шёл на компромисс. В войне можно только победить или проиграть, всё остальное самообман. Тогда из-за моего неправильного решения всё пошло наперекосяк, в какой-то момент нам ничего не оставалось, как сменить личности и залечь в камеры криосна в центре сохранения Кабала. Её разбудили намного раньше, чем меня. Прошли годы, прежде чем я добрался до этого места и увидел эту надпись.
— Позволь задать глупый вопрос: вдруг это не она?
— В нише был спрятан медальон с предсмертной запиской, так что вопрос отпадает. Когда мне нужно сосредоточится над чем-то важным, я прихожу к ней, в это место, и думаю над тем, как бы она поступила.
— Сочувствую, у меня подобное тоже периодически случалось, хорошие люди просили помощи, а у меня не хватало духу начать сражаться с «Голиафом». А потом приходили муки совести... Предлагаю перейти к делу, ты ведь в курсе моих прошлых достижений?
Лейн наконец повернулся в мою сторону, его лицо и голос как всегда были наполнены сталью.
— Твои деяния всё ещё сомнительны. Как минимум, не все доверяют твоим методам.
— Но есть и понимающее.
— Если перейти к конкретике, то есть три основные группы повстанцев. Самые прозорливые и хитрые одобряют твои действия, это в основном контрразведчики и смышлёные парни вроде Боба. А ещё есть фанатики правого дела, которые готовы на всё ради общего блага, которые считают, что все наши поступки должны максимально эффективно приближать нас к победе. Совершенство — есть служение одной единственной цели.
— Фанатики вроде тебя?
— Именно. Мы увидели, что твои коварные и не совсем очевидные методы могут принести пользу. Этот как новый инструмент в наших руках, который мы должны освоить.
— Сугубо практичный склад ума, но мне нравится. Значит ты не против?
— Новые методы несут новые риски и возможности. Во всяком случае они заслуживают проверку на деле.
— И значит проблема есть только с третьей группой повстанцев?
— Да. Среди нас есть опытные бойцы, прошедшие через огонь, воду и медные трубы, они пользуются большим авторитетом, но иногда их уносит в идеализм. Они считают, что нужно придерживаться каких-то вечных правил, которые делают нас белыми и пушистыми.
— Это люди вроде Мигеля Альвареса?
— Вроде него. Недавно он как раз приходил ко мне по твоему вопросу. Он сказал, что на тебя открыли охоту и поэтому нужно выделить дополнительную охрану для твоей защиты.
— Идея прекрасная, но откуда у нас лишние солдаты? С другой стороны всегда можно запрячь того, кто первым предложил.
— Людей у нас действительно не хватает, но штурмовики Альвареса ещё пригодятся мне на фронте. Я лучше выделю тебе своих личных телохранителей, парней как раз только выписали из госпиталя.
— Ну и на том спасибо. А Альварес больше ничего не упоминал? Он не пытался очернить моё благородное имя авантюриста?
— Почти ничего, он только сказал, что человек всегда получает наказание за свои грехи, и тебе тоже не избежать расплаты. Я много раз ему говорил, что у нас не религия, а изучение реальности на практике, но человека так просто не переделаешь.
— Как он сам мне недавно сказал, леопард не может изменить своих пятен.
— Хм, это из Библии, Иеремия 13:23. Иногда вера в Бога приносит пользу, особенно когда нужно готовиться к смерти или к чему-то неизбежному, но в нашем случае это может лишить объективности.
— Вот, вот! Со мной это как раз и произошло. Он не оценил мой гениальный план.
— Я догадываюсь, к чему ты клонишь. Шило в мешке не утаишь, кое-кто поведал мне о сделке, которую ты заключил с Дарием Драксом.
— Замечательно! Значит ты уже в курсе и не надо всё пересказывать. Задумка, конечно, опасная, это игра с огнём, но даже огонь можно контролировать. Вначале мне нужно продать оружие хоть кому-нибудь. После этого плотина будет прорвана. Страх возьмёт верх. Бандиты поймут, что тот кто не будет со мной торговать проиграет в гонке. А тот кто получит от меня больше всего, тот станет сильнее и раздавит конкурентов. Если правильно разыграть симфонию алчности, то они уничтожат друг друга.
— Звучит, конечно, красиво, но хватит ли у тебя духу, изворотливости и мозгов, чтобы провернуть подобное?
— Все три компонента на месте. И даже больше. У меня уже есть опыт в реализации подобных схем. Когда-то спецслужбы просили стравить одни банды против других.
— И где это было?
— Страны третьего мира, Африка, Латинская Америка, Ближний Восток и Юго-Восточная Азия.
— И ты всегда добивался успеха?
— Нууу... Врать не буду, даже названных компонентов недостаточно для того, чтобы одержать гарантированную победу. Даже опытный игрок вроде меня может споткнуться из-за того, что на пути есть подводные камни и непредвиденные повороты судьбы. Поэтому я не собираюсь строить из себя супермена и действовать в одиночку. Я буду советоваться с умными людьми вроде Боба и наших контрразведчиков. Они лучше знакомы с местным раскладом и смогут меня подстраховать.
— Хорошо. Я вижу, что ты трезво оцениваешь ситуацию. Это идёт тебе в плюс. Я дам добро на операцию, но с одним условием.
— Я, естественно, согласен.
— Если ты подведёшь наше дело, я тебя убью.
Глава 23. Нечисть Тартара
Ну наконец-то я мог заняться привычным для себя делом! Торговля оружием моя любимая специальность. В отличие от всего остального, я не чувствую в этом бизнесе грязи и обмана, я просто продаю слабой стороне орудия смерти. Всё прямолинейно честно, вам нужно спасение — я его вам дам. А причины того, что вы воюете друг с другом, меня, естественно, не интересуют — вот это уже сугубо на вашей совести.
Ой, я опять увлёкся и забыл рассказать про важные детали. Как я сказал ранее, война начинается с экономики и логистики, а на поле боя она развивается в
