взгляд. Который не спускался с меня с Грогом, пока не обернулась Марианетта.
— Грант! Грог! — расцвела женщина, и я прямо-таки почувствовал, как от неё лучится тепло. — Вы вернулись! Как вы?
— Задача выполнена, Марианетта, — кивнул я.
— Вы молодцы, — она даже, кажется, помолодела. Осторожно сняла с колен сына, встала и неуверенным шагом подошла, после чего обняла нас обоих, по сути, просто повиснув. После этого повернулась к дочери и указала на неё рукой с самой счастливой улыбкой, которую я когда-либо видел. — Знакомьтесь, это моя дочка, Финисия. Финисия, это молодые люди, о которых я тебе говорила. Теперь они самые близкие люди нашей семьи. Да чего я… они часть нашей семьи.
Признаюсь, что слова Марианетты тронули меня, заставив почувствовать какой-то странный прилив… тепла. И почему-то я почувствовал себя неприятно, понимая, что это отношение может очень быстро изменится, если всё пойдёт по плохому сценарию.
Я поздоровался первым.
— Добрый день, госпожа Финисия, Рад знакомству. Я — Грант Роковски, к вашим услугам.
— Я Грог Рогор, рад знакомству, — поздоровался Грог.
— М-мне очень приятно, — совсем тихо поздоровалась она, после чего слегка поклонилась. — Финисия Барбинери. Очень рада знакомству с вами.
Ох, как грудь колышется…
Я внимательно окинул взглядом девушку. Она была в платье без рукавов, и я мог спокойно увидеть кисти её рук. На них не было шрамов, которые характерны для тех, кого заковывают, а после пересаживают в тело демона. Однако их отсутствие ничего не значило. Есть ли на сердце характерная метка, я не разглядел.
У меня есть отличный план узнать!
Нет.
Да ну тебя…
— Садитесь, садитесь, — подтолкнула нас Марианетта к другим креслам, заняв своё, и махнула слуге. — Чая, пожалуйста.
Я сел поближе к Финисии, не спуская с неё глаз.
Выглядела она как самая обычная девушка без каких-либо странных признаков. Забитая, запуганная, вся сжавшаяся и явно чувствующая себя некомфортно. Поведение было очень характерно для тех, кто действительно провёл много времени в камере. И тем не менее…
Марианетта радостно рассказывала нам о том, как её дочь неожиданно появилась у неё на пороге. О том, как она добралась до блокпоста, после чего представилась, и её довезли прямо до поместья. У меня уже возникли вопросы по истории, однако они подождут, пока Марианетта не выговорится.
А она и не спешила заканчивать, уже рассказывая о том, какие чувства испытывала, когда узнала о гостье, как она была несказанно счастлива увидеть её, как сразу узнала, стоило ей бросить взгляд на девушку, и так до бесконечности.
Мы минут тридцать сидели и слушали исповедь Марианетты, которая была готова своей радостью прожечь кресло и провалиться на первый этаж. Она даже дошла до планов на будущее, где вскользь проскользнул едва заметный намёк на меня и Финисию.
— Я могу задать вашей дочери вопрос, Марианетта? — спросил я вежливо, едва она наконец закончила.
Марианетта внимательно взглянула на меня, и её улыбка стала неуверенной. Явно не знает, чего ждать. Возможно, в её памяти всплыл мой случай с самоубийством, который вёл к более простой мысли — а не выкину ли я ещё какой-либо фокус?
— Я не думаю, что сейчас время…
— Я быстро, Марианетта. Никаких травмирующих вопросов.
Видя то, что я не отступлю, она напряжённо выдохнула и выдавила из себя улыбку.
— Только без крайностей, хорошо? Она пока не совсем готова ко всему этому…
— Я понимаю. Финисия, взгляни мне в глаза, пожалуйста, — попросил я.
Она неохотно подчинилась.
Тень, чувствуешь что-нибудь?
Тень даже вышел наружу, обойдя её по кругу и взглянув ей в глаза сам, после чего исчез.
Не, не чувствую.
Но это ещё ничего не значило, пусть и было хорошим признаком. Хотя я сразу отметил тот факт, что и на Тень она никак не отреагировала. Или не видела, или была уже извещена о нём и просто не подала вида. Минали знала о нём и должна была предупредить остальных своих сектантов.
— Финисия, я знаю, что это очень сложно и больно возвращаться в прошлое, но я хочу задать тебе несколько вопросов, хорошо? По поводу того, что произошло.
Она напряжённо кивнула, сев ровно.
— Ты знаешь, кто тебя похитил?
— Я… — Финисия слегка задрожала. — Я…
— Ладно, не страшно, не надо отвечать. Давай тогда поговорим, как ты смогла сбежать, хорошо?
Она кивнула, не сразу сообразив, что я уже спрашиваю.
— Я… там была камера… я сидела всегда в ней, и мне просто давали еду… И… потом что-то начало происходить.
— Что именно?
— Стрельба. Люди стреляли, я слышала это через дверь. Очень тихие, будто снаружи, а потом внезапно стало темно, и двери открылись. Там был коридор… и красный свет, который мигал… Там бегали люди, кто-то стрелял, что-то взрывалось… И много людей, которые начали выскакивать из проходов и метаться в разные стороны… И я побежала…
— Куда?
— Куда глаза глядят. Я просто бежала, бежала вперёд и выбралась наружу… Это был какой-то завод. Вокруг были мёртвые люди, какие-то здания горели… — её губы начали дрожать. — Я побежала к забору. Там было несколько заборов, но в одной части они были сломаны… Я выскочила в лес и бежала, пока не вышла к дороге. Там шла дальше и пряталась от любой машины в кустах, пока не вышла к городу…
— Какой город? — спросил я.
— Я не знаю. Но там ходил автобус. Я попросила купить мне билет одного человека. Я расплакалась и… он купил…
Она медленно перечисляла города, через которые проехала, где ела и спала, как получала билет дальше. Финисия не помнила первые города, говорила, что всё было как в тумане, она просто пыталась уехать как можно дальше. А на вопрос, почему не обратилась в полицию, ответила, что боялась, что её найдут и вернут обратно.
С её слов я мог понять лишь то, что она приехала откуда-то из центральной части государства Тринианского. Всё было складно, слишком складно. С одной стороны, подозрительно, но с другой, послушать мою историю, и инквизиция может сказать, что здесь не обошлось без вмешательства хаоса и меня надо отчистить. Летально отчистить.
Я молча выслушал её историю, наблюдая за реакцией девушки. Меня нельзя назвать человеком, который по мимике может сразу определить, врёт человек или нет. Если я брался за кого-то, то уже точно знал, что ему
