Книга Новый порядок (Часть II) - Александр Dьюк

Гаспар метнул на нее недовольный взгляд. Пальцы на левой руке задрожали.

— Я не капризный и не раздражительный! — возразил он раздраженно и капризно.

Чародейка склонила белокурую голову набок. Ее улыбочка стала еще особеннее. Гаспар потер бледный влажный лоб.

— Успокойся, — сказала Даниэль. — Соберись. Глубоко вдохни. Ну же, как я показывала. Выдохни. Молодец. И хватит насиловать ворот! — шикнула она, наставляя палец и пресекая очередную попытку Гаспара испортить свой идеальный внешний вид. — Я вам руки обломаю, еще раз так сделаете. Я не шучу, мсье де Мондэ.

— Покорнейше прошу меня простить, ваша светлость графиня ля Фирэ, — поклонился менталист. — Со всем смирением буду получать удовольствие, пока этот ворот насилует меня и душит.

— Вот-вот, мсье де Мондэ, мне нравится ваш настрой, — великодушно одобрила Даниэль. — И вообще, брали бы пример с мсье Фремда, — она повернула голову к сигийцу.

Райнхард не отреагировал. Чародейка привела его в порядок, лично водя по цирюльням и швейным ателье, и была горда собой. Сигиец больше не напоминал нищеброда с Модерского днища. Он был гладко выбрит и подстрижен и грубой своей физиономией напоминал теперь старого солдафона. По непонятной причине Даниэль зачем-то оставила ему усы, сказав, что так он точно напоминает одного полковника, с которым ее что-то когда-то связывало.

Гаспар с завистью посмотрел на Райнхарда, упакованного в такой же фрак и такую же рубашку, ворот которой впивался в шею еще страшнее, но не походило, что это как-то тому мешает.

— Неужели тебе и вправду удобно в этом ходить? — с сомнением спросил Гаспар.

— Нет, — ответил Райнхард. — Эта одежда непрактична и очевидно создана для того, чтобы наносить вред здоровью своего владельца. Предпочел бы от нее избавиться.

— И чем я только провинилась перед Господом Богом, — вздохнула Даниэль, сделав одухотворенное личико святой мученицы, — чтобы угодить в общество таких мужчин, как вы, которые не только ничего не понимают в хорошей одежде, лишены вкуса, но и в высшей степени неблагодарны! Вы меня на руках должны носить за то, что я столько времени и нервов потратила, чтобы вы хоть немножечко стали похожи на представителей высшего света.

— Тебе не понравилось, когда я это сделал, — сказал сигиец, — хотя ты сама просила.

Даниэль мстительно сверкнула глазами. Обычными, которые могли показаться либо зелеными, либо голубыми.

— Так ведь не на плече, как мешок репы, а на-ру-ках! — по слогам проговорила чародейка, не желая вспоминать тот случай, когда сигиец всерьез воспринял предостережение нести ее от Ангельской Тропы до Веселой Бездны. Он ведь действительно поднял ее и пронес так несколько улиц.

— Вот вы где, — раздался голос графа де Контэ, прихрамывающего по залу в их сторону. — А я уже вас обыскался, — рассмеялся он, приблизившись, и поцеловал поданную Даниэль руку. Затем энергично пожал руки Гаспару и сигийцу. — Забеспокоился, что вы опоздаете к открытию, или… — он не договорил, насторожился, подался чуть вперед и понизил голос: — Надеюсь, не возникло никаких проблем?

Граф Шарль Луи Морис де Контэ был высок, строен, хорошо сложен, обладал аристократически утонченными чертами лица, огрубевшего к сорока с чем-то годам, и был почти полностью седым. А еще сильно хромал на левую ногу, но при этом держался по-военному прямо. Когда Даниэль рассказывала о графе и его тревожащих секретах, почему-то забыла упомянуть, что тот еще и отставной капитан королевской лейб-гвардии кирасиров, получивший в 1628 году тяжелое ранение в боях с армией Второго Конвента. После поражения и свержения Филиппа VIII граф эмигрировал в Империю и поступил на службу в штаб анрийской жандармерии, где уже несколько лет занимал не последнюю должность. Достаточную, чтобы провести на прием иностранной делегации троих лишних гостей.

— Никаких, — заверила Даниэль с милой улыбкой и невинно похлопала глазами: — Что могло случиться? У нас ведь официальные приглашения.

— Вот и прекрасно, — Шарль вытянулся, по офицерской привычке приложил руку к поясу слева. — А что… хм, с вашим долгом службы?

— Мы уже работаем над этим, — сказал Гаспар, опередив чародейку. — Нам надо получше осмотреться.

Шарль против желания глянул на сигийца. Сигиец ответил ему равнодушным молчанием.

— Что ж, осматривайтесь, — натянуто улыбнулся граф и непринужденно кивнул кому-то знакомому в толпе гостей. — Дайте мне знать, если заметите что-нибудь подозрительное.

— Всенепременно, — чуть присела в книксене Даниэль. — А кстати, ваша светлость, может, вы нам немного поможете?

— Каким образом, ваша светлость? — насторожился Шарль.

— Не поделитесь соображениями, кого бы вы сочли наиболее подозрительным?

Граф исподлобья обвел красноречивым взглядом всех троих, и чародейка прикусила язык.

— Боюсь, нет, Даниэль, — суховато ответил Шарль. — Списки гостей составлены и утверждены самим Шталендхэрром генерал-губернатором.

— Ох… — виновато приложила ладонь ко рту Даниэль.

— Поэтому подозрительных лиц здесь быть не может в принципе. Имейте это в виду.

Граф хотел откланяться, однако Гаспар остановил его:

— Когда начнется официальная часть приема?

— В десять.

Официальная часть обещалась быть короткой. Министр Бейтешен и Мекмед-Яфар в присутствии генерал-губернатора должны были произнести приветственную речь перед собравшимися в зале гостями и ответить на несколько самых важных, заранее подготовленных вопросов, после чего удалиться в малый обеденный зал Люмского дворца и за официальным ужином обсудить условия предстоящего договора, о деталях которого знали только избранные. На ужин допускались только этим самые избранные, а остальные гости были приглашены в большой банкетный зал.

— Прошу меня извинить, — откланялся Шарль. — Если что, я буду неподалеку.

Откланялся вовремя — как раз мимо проходил слуга с подносом, которого Гаспар и выловил, ограбив на три фужера с шампанским. Один он передал Даниэль, другой — сигийцу и последний оставил себе.

Прежде чем менталист сориентировался, Райнхард подозрительно обнюхал содержимое фужера и опрокинул залпом. Прежде чем сориентировалась Даниэль, сигиец с невероятной ловкостью сменил свой пустой фужер на ее полный и опрокинул и его тоже. Видимо, вторая проба подтвердила предварительный вывод, и игристое вино оказалось в категории лишенного смысла потребления, поскольку на третий фужер сигиец даже не взглянул.

— Ну-с, чем займемся? — поинтересовался Гаспар, с ухмылочкой поигрывая фужером.

Даниэль глянула в спину удалившегося слуги, высвободила руку из-под локтя сигийца, вручила менталисту пустой фужер и бесцеремонно забрала полный.

— Вы, — распорядилась чародейка, — будете фланировать, заводить знакомства, улыбаться… я сказала, улыбаться. Хотя, нет, — решила Даниэль, повернувшись к Райнхарду, — пожалуй, вам, мсье Фремд, строгость больше к лицу. А я, — она культурно отпила шампанского, — пока перетанцую со всеми, с кем только можно, напьюсь, а потом начну приставать ко всем на людях.

— Мы поменялись местами? — изогнул бровь Гаспар.

Даниэль пожала плечами.

— Должна же я иногда получать от нашей работы хоть какое-то удовольствие.

III

Бруно выпустил в потолок густое облако дыма и выразительно вздохнул, задумчиво изучая огонек сигары в пальцах. Вздохи за подходящее к концу лето плотно вошли в его перевернутую с ног на голову жизнь. Маэстро отчаянно поскребся за ухом и снова от души вздохнул, остро чувствуя потребность поговорить, а потенциальный собеседник не очень стремился к обмену словами. Бруно все понимал — на его месте Маэстро тоже не горел бы желанием сотрясать воздух.

— Ну и ночка… да? — неловко пробормотал он.

Собеседник не ответил и не пошевелился. Бруно несколько раз затянулся и чуть не закашлялся, слишком уж хватанув от жадности горького дыма. Он стряхнул пепел на пол, проделал в темноте пару размашистых движений, любуясь растягивающимся красным огоньком сигары.

— Ну да, понимаю, — потянул носом Маэстро, выпустив дым. — Я тебе не нравлюсь. Оно-то понятное дело: я бы тоже себе не нравился, сиди взамест тебя.

Собеседник высокомерно промолчал, не соизволив даже глянуть на Бруно.

Бруно начинало это злить.

— Я так-то с тобой говорю, ага, — зажав сигару в зубах, окликнул он, — а ты, как мудак, сидишь. Ты смотри у меня! Сегодня я — начальник, ты — говно, понял? — Бруно для убедительности потряс лежавшим на коленях пистолетом.

Собеседник на угрозу не отреагировал. Наверно, понимал, что Маэстро все равно стрелять не станет.

Повисла напряженная пауза, которой Бруно не выдержал, махнул рукой и положил пистолет обратно на колени.

— Ну че ты хочешь, а? — сдался он. — Чтоб я повинился? А вот